Культура научного познания

Рассудочное определение не может выражать истинное движение содержания предмета познания в силу своего конечного характера. Оно представляет лишь внешнюю рефлексию, так как определение находится в сознании в форме представления и приписывается предмету познания лишь внешним образом. истинное познание является таким, что предмет познания представляет в сознании субъекта, познающего этот предмет, тождество «Предмет = «Я».

Если предмету познания приписывается субъективное мнение, то в этом не будет ничего истинного. Так, если говорится: «На наш взгляд правительство должно ослабить налоговый пресс на бизнес», или «Государство не должно брать на себя функции хозяйствующего субъекта…» и прочие субъективные суждения, то они являются внешней рефлексией, «кухонными суждениями». В подобного рода суждениях предмет познания находится «по ту сторону» сознания. В этих суждениях нет тождества «Предмет = «Я». Сознание еще не проникло в существо предмета познания. Поэтому в подобного рода суждениях нет ничего истинного, а есть лишь мнение. Истина заключается в том, что правительство или государство принимает практическое решение по изменению в лучшую сторону, например, налоговой системы. Так, если вносится конкретное предложение по изменению налоговой системы и если правительство принимает это предложение, то в этом случае совпадает идеальное предложение с реальным движением содержания налоговой системы и получается истинное познание предмета. В этом заключается культура разумных определений предмета познания.

В разумных определениях роль рассудка неоценима, так как на основании рассудочных определений разумное мышление приводит в систему бесконечные знания рассудочного мышления и направляет их на практическое изменение предмета познания. Содержание определений рассудочного познания ограничено формами представления, созерцания, чувств и сразу же обнаруживает свое несоответствие полноте содержания предмета познания. Взятые сами по себе многочисленные определения, например, понятия «деньги», по своему содержанию различны и поэтому воспринимаются как внешние характеристики понятия «деньги», целостность определений которого всецело принадлежит разуму. Разумные определения становятся истинными в ходе движения от абстрактного к конкретному и они приобретают практическое значение. Так, в определении «богатство обществ, в которых господствует капиталистический способ производства, выступает как огромное скопление товаров, а отдельный товар – как элементарная форма этого богатства» [41, с.43], дефиниция начинается с абстрактно определенного товара, после чего разумные определения как бы сами собой разворачиваются в систему движения капитала. Рассудочные определения в этом движении перестают быть односторонними и в снятом виде становятся содержанием разумных определений. «Истинное, разумное есть … как раз то, что не имеет в себе … односторонних определений и не исчерпывается ими, а как тотальность совмещает в себе те определения, которые догматизм признает незыблемыми и истинными в их раздельности» [13, с.139].