Культурный дневник 16.01.2014- 18.06.2013

– Первые две книжки: "Ночные приключения" Бахтерева и книжка Крученых "Игра в аду. Поэма вторая". Если первая поэма 1912 года – смешной дореволюционный ад, то во второй поэме тридцатых годов описывается настоящий чекистский ад. С семиотической  точки зрения очень интересно сопоставить первую и вторую поэмы. С этого начались издания Hebreo Errante.

– Во втором гилеевском томе Бахтерева изложена история замысла издания его произведений. Все время возникали какие-то помехи. Вообще злой рок преследует почти все издания обэриутов, самая знаменитая печальная история была с Введенским. Что произошло с Бахтеревым? У вас не было и до сих пор нет полного доступа к его архиву?

– Прежде всего, я должен сказать: я не издатель, не литературовед, не филолог, основное мое занятие –  семиотика мифа. Что значит семиотика? Это реконструкция реальности по знакам. Уже 12 лет как я нахожусь в соприкосновении с текстами Бахтерева. Первая публикация, еще в Советском Союзе, появилась в "Транспонансе" Сергея Сигея: в 1980 году он издал "Древнегреческую размолвку". Он первый стал, хотя и в самиздатском журнале, который выходил в пяти экземплярах, издавать Бахтерева.

Прежде всего, есть объективный аспект. Бахтерев постоянно плодил, множил эти варианты, раздавал их разным людям. После себя он оставил абсолютный хаос. Собрать все варианты и рукописи, даже точно установить, где они находятся, невозможно. В литературном архиве в Петербурге Бахтерев просто не значится, хотя другие обэриуты, Введенский или Хармс, там присутствуют. Бахтерев не позаботился о том, чтобы привести в порядок свои бумаги. Это объективная причина трудностей. Кроме бумаг, которые, к счастью, собрал Сигей, я собрал все прижизненные публикации. Кто сейчас знает журнал "Родник"? Кто сейчас помнит газету "Литератор"? Все это было тщательным образом собрано. Затем я волей-неволей реконструировал как семиотик, что происходило в последние годы Бахтерева, всю эту издательскую историю. Пришлось опуститься в некое болото, погрузиться во что-то смутное и болезненное. Бахтерев был стар, его окружали всякие околитературные люди с нечистыми руками, шушера, присвоившая часть его рукописей.

Если бы не Сергей Сигей, этого двухтомника не было бы. Его значение в этом смысле трудно переоценить. Так что воздаю хвалу Сергею Сигею.

– Двухтомник замечательный, и замечательна ваша статья с семиотическим анализом текстов Бахтерева, но не хватает биографического очерка. Почему вы решили отказаться от него?