Культурный герой. Владимир Путин в современном российском искусстве

Другое дело, что оба уклонились. Их мячики сшиблись и разлетелись в разные стороны. Путин не попросился к Шевчуку в цензоры: цензура в стране отсутствует, а на нет и суда нет. Не пообещал как-нибудь дополнительно встретиться и поговорить о жизни и смерти. Собственно, уже и встретились, и поговорили.

Но ведь и Шевчук отказался от звания поэта, назвав себя «музыкантом». Интересно, почему?

Понятно, что Шевчук хорошо играет на гитаре, за столько лет поднаторел в звуке и композиции. Но дело не в том: похоже, он плясал от печки под названием «рок-музыка»; «рок-поэзия» во всех контекстах звучит дурно, а «рок-стихи» — вообще какая-то дрянь запредельная.

Тем не менее Юрий Шевчук, конечно, поэт. В лучших своих песнях (эпохальная «Я получил эту роль», а были еще «Мальчики-мажоры», «Террорист Иван Помидоров», «Как чума — Весна», «В последнюю осень») он и вел себя как подобает лучшим поэтам — глубоко и точно определял время, в которое приходится жить. (Лучший альбом ДДТ 80-х назывался, кстати, «Время»). Запускал волосатую руку в социальное месиво, ворошил его, вытаскивал типажи и явления, давал им имена: надолго или сразу навсегда.

В упомянутом обзоре путинианы от OpenSpace Шевчук представлен композицией 2002 года «Ночная пьеса», которая заканчивается частушечным: «Путин едет по стране на серебряном коне. Путин всем людям поможет. Дай ему здоровье, Боже! Всех бандитов перебьет, работягам он нальет! Путин едет по стране, а мы по-прежнему…»

Куплет мало что сообщает о Путине, не так много о стране, но кое-что о Юре-музыканте: частушками же завершался первый его рок-н-ролльный, широко распространившийся в магнитоиздате альбом «Периферия» 1984-го.

На мой взгляд, куда более существенной для нашей темы представляется песня «Я пил вчера у генерала ФСБ» из альбома 2009 года «Прекрасная любовь», намеренно под Высоцкого, с гражданской скорбью и цыганщинкой.

Я пил вчера у генерала ФСБ,Он был могуч, как вся его квартира,Я пил в бассейне, кабинете, бане, тире и т. д.И я ценил размах японского сортира.Я пил в бассейне, кабинете, бане, тире, все без б…И я ценил размах японского сортира.

Увы, но под маркой «японского сортира» я не могу представить себе ничего иного, кроме трогательно-дощатой будочки под сакурой в тени вечных фудзиям. А то, что без «бэ», так это не столько для рифмы, сколько для жены.

Да, но как там дальше про нашего?Ну что, сынок, давай поднимем за ВВ.Хотя достал он нас, конечно, тоже.Мы все имеем — дачи, стражу, уваженье и лавэ.Но так хотелось, чтоб страна цвела построже.

Державу рвет от олигархов и воров.Мы скоро спросим всех, и все за все ответят.Я умереть за нашу родину несчастную готов,Но, к сожаленью, есть семья и дети.

Кроме экономически естественной рифмы «ВэВэ — лавэ» отметим столь же предсказуемый очерк полицейской ментальности и двинемся дальше, констатируя, что некоторым представителям шоу-бизнеса в диалоге музыканта с генералом места уделено даже больше, чем всех доставшему ВВ.

— Ты что, поешь?— Да, вроде бы, пою.

— Твои коллеги — дрянь да пидорасы.Я этот юмор бы собрал разок в гулаговском раю,А ты ничё, талантливый, очкастый.Я этот юмор бы собрал разок в гулаговском раю,А ты ничё, ты наливай, очкастый.

Надо же, зеркальная история: и Путин, пригласивший Шевчука в гости, классика не узнал, пришлось признаваться «да вроде бы пою» («Юра-музыкант»), и этот чекист из песни туда же…

Нетрудно заметить, что автор разделяет генеральские оценки «коллег» по шоу-бизнесу. И что самое забавное, себя от попсарей-юмористов тоже не особо отделяет. Я вообще полагаю, что пресловутая обеспокоенность Шевчука общими вопросами (при всем уважении к его гражданской позиции) в известной степени базируется на ненависти к российской попсе. То есть рокер, как и слушатели новогоднего «Эха», напрямую увязывает режим с голубым огоньком. Не без оснований, конечно, но как-то мелковато для эдакой глыбы.

Хотя естественно — вспомним, как Юрий Юлианыч как-то пошел бить физиономию Филиппу Киркорову, а потом долго и неинтересно об этом рассказывал.