Культурный герой. Владимир Путин в современном российском искусстве

«Чапаев и Пустота» написан в 1996 году, когда Владимир Путин работал чиновником в свежепереименованном Санкт-Петербурге и как председатель регионального отделения партии «Наш дом — Россия» подписывал письма против травли Анатолия Собчака следователями Генпрокуратуры. А потом помог Собчаку контрабандно перебраться в Париж.

Не раз отмечалось: «Чапаев и Пустота» — роман, в котором преобладает не буддистское, а гностическое видение мира, и роль Демиурга отведена Григорию Котовскому (см., свежий пример, отличную статью Екатерины Дайс «Глиняные пулеметы и внутренняя Монголия», «Русский журнал», 2.04.12).

Магистральная ныне точка зрения: именно президентские выборы 1996 года с тотальным «голосуй сердцем» по ТВ, впервые запущенной практикой массовых фальсификаций, поддержкой Ельцина олигархами и соглашательством и отказом от уличной борьбы коммунистического кандидата Зюганова запрограммировали приход Владимира Путина к власти. С последующим вручением ему инструментария для обустройства русской вселенной по собственному усмотрению.

Согласно гностическому учению, Высший Бог обитает в занебесной области, однако из сострадания к человечеству он направляет к людям своего посланца (или посланцев), чтобы научить их, как освободиться из-под власти Демиурга.

Российская реальность шаржирует гностический миф и, как любая карикатура, может быть развернута в анимацию, где мы неизбежно возьмемся искать альтернативу Демиургу — Котовскому-Путину.

Тут в пару Виктору Пелевину просится олигарх, узник и литератор Михаил Ходорковский, безупречно усвоивший — в своей тюремной публицистике — пелевинский прием эсхатологической констатации и обозначения трендов.

Позволю себе пространную цитату из статьи политолога («Политолога») Станислава Белковского «Стоп! А где Ходорковский?» (МК, 03.02.2012).

«Именно Ходорковский еще в 2004 году в „Кризисе либерализма в России“ первым поставил вопрос об ответственности наших статусных либералов за возникновение и становление режима, который нынче принято называть „путинским“. Тогда эта статья вызвала натуральную ярость у столпов РФ-либерализма — от неизменного Анатолия Чубайса до собственного же Ходорковского партнера Леонида Невзлина. Как же так?! — раздался оглушительный крик. — Ведь все мы знаем и обязаны понимать, что в бедах России виноват Владимир Путин с его „кровавой гэбней“, из сумрачных рядов которой выделяется фигура Игоря Сечина, топ-дизайнера и архитектора „дела ЮКОСа“. И если убрать Сечина плюс еще несколько самых одиозных фигур, а на их место поставить нас, свободную совесть нации, то с тем же Путиным еще очень и очень можно поработать.

Поползли ядовитые слухи, что Ходорковскому в тюрьме вводят какую-то специальную сыворотку, заставляющую его открывать огонь по собственным штабам.

Сейчас основные идеи „Кризиса либерализма“ стали общим местом. Только самые отчаянные маргиналы примутся отрицать, что путинизм есть логичное следствие и продолжение ельцинизма-чубайсизма, а покаяние элит — непременное условие каких бы то ни было решительных перемен в России. Если мы, конечно, говорим о переменах типа к лучшему, в направлении Европы.

Дальше.