Читаем Культурогенез и этногенез кочевых и оседлых цивилизаций в Средние века полностью

Культурогенез и этногенез кочевых и оседлых цивилизаций в Средние века

Лев Николаевич Гумилев , Лев Николаевич Гумилёв

История / Образование и наука18+

Лев Николаевич Гумилев

Культурогенез и этногенез кочевых и оседлых цивилизаций в Средние века

1. Принято различать закономерности развития культуры и этногенеза кочевников и оседлых народов. Это неправомерно. Культуры отражают индивидуальные черты отдельных этносов и их групп, точнее – систем (суперэтносов), а этногенезы – природные процессы, развивающиеся по единой модели – подъем пассионарности, перегрев пассионарности и инерционное затухание, которое оставляет памятники культуры. Эта модель одинакова для всех этносов: бродячих, кочевых, земледельческих и урбанистических, причем все они коррелируют друг с другом. Взаимодействие суперэтнических целостностей и типов культуры определяется характером комплиментарности – этнического приятия и неприятия чужого этнопсихологического склада. Слияние этносов при отрицательной комплиментарности может привести к летальному исходу. При положительной комплиментарности может быть достигнут «расцвет культуры» – повышение уровня гармонического разнообразия. Следовательно, необходимо рассматривать этнические и культурные взаимодействия не как нечто целое, а как постоянное сочетание двух форм развития: природной и социальной.

2. Этногенез определяют три параметра.

Первый – ландшафтно-географический, или жесткая связь этноса с кормящим ландшафтом. Так как ландшафтные условия нестабильны, особенно во внутренних регионах континента, то сила и слабость кочевых этносов зависят от степени увлажнения степной зоны Евразии. В ХШ – ХIV вв. условия были оптимальны. В ХVI в. наступила вековая засуха; следовательно, ХV в. был периодом переходным и неустойчивым.

Второй параметр

– энергия, создавшая этноcистемы и убывающая за счет общения с окружающей средой. Пассионарность рассеивается среди окружающих этносов, поднимая их активность, или уходит в никуда вместе с гибелью ее носителей – богатырей. Чем быстрее идет энтропийный процесс, тем скорее пассионарии уступают поприще истории гармоничным особям, которые достаточно устойчивы, чтобы продлить существование этноса на несколько веков.

Третий параметр – этническая доминанта, образованная за счет освоенного наследия былых этносов, пассионарность коих иссякла, но культура еще очаровывает потомков. Так, франки и лангобарды уважали забытую античную мудрость, россияне – византийскую иконопись, богословие и музыку, табгачи династии Тан – конфуцианство и даосизм, а мусульмане, даже после развала халифата, сохранили рифмованную историю древних персидских царей – «Шах-Намэ». Творения человека устойчивее произведений природы; они не развиваются, а либо существуют, либо разрушаются от соприкосновения с безжалостным окружением. Но именно они доступны непосредственному наблюдению, благодаря которому Науке доступно понимание явлений невидимых, но умопостигаемых.

Все книги серии Статьи по истории Срединной Азии

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
1941. «Сталинские соколы» против Люфтваффе
1941. «Сталинские соколы» против Люфтваффе

Что произошло на приграничных аэродромах 22 июня 1941 года — подробно, по часам и минутам? Была ли наша авиация застигнута врасплох? Какие потери понесла? Почему Люфтваффе удалось так быстро завоевать господство в воздухе? В чем главные причины неудач ВВС РККА на первом этапе войны?Эта книга отвечает на самые сложные и спорные вопросы советской истории. Это исследование не замалчивает наши поражения — но и не смакует неудачи, катастрофы и потери. Это — первая попытка беспристрастно разобраться, что же на самом деле происходило над советско-германским фронтом летом и осенью 1941 года, оценить масштабы и результаты грандиозной битвы за небо, развернувшейся от Финляндии до Черного моря.Первое издание книги выходило под заглавием «1941. Борьба за господство в воздухе»

Дмитрий Борисович Хазанов

История / Образование и наука
1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука