Культурологическая экспертиза: теоретические модели и практический опыт

Семантическая реабилитация культурных идиом оказывается возможной лишь при наличии адекватного конструктивного принципа. В конфликте с упрощенными или стереотипными моделями строгость герменевтических процедур, как правило, проигрывает. В рассмотренных примерах конкретных реставрационных решений очевидно отнесение символического образа к некоему общему, т. е. нейтральному культурному «фону». В результате этого оторванный от пространственного контекста образ растворяется в прагматике самого элементарного толкования. Такие примеры Ю. М. Лотман и Б. А. Успенский предлагают рассматривать как «элементы текста старой культуры с утраченным кодом, то есть как тот случай, когда текст переживает код» [232] . Именно в этой ситуации проявляют свою деструктивную роль модели замещения, смешивания, ценностной подмены.

Реставратор – не только знаток, оценщик, специалист-консультант, совмещающий «квалифицированность» и «искусность», но и адепт, «craftsmaster». Его подготовка не может ограничиваться ремесленным образованием – т. е. навыками литейщика, чеканщика, позолотчика. Наличие реставрационной школы (в узкопрофессиональном понимании) не выступает условием решения затронутых вопросов. «Я боюсь фантазий реставраторов, слишком смело иногда “восстанавливающих” памятники по своему вкусу», – писал Д. С. Лихачев [233] . Дисфункция ценностной структуры ведет к ее неизбежному отчуждению и забвению. Реставрация – не «хирургия» и не «косметология» вещей. Это не столько технология или методика восстановления, сколько навык ценностной реконструкции – особого рода «герменевтическая методология». Именно поэтому надутилитарные атрибутирующие подходы сегодня по праву принадлежат к важнейшим коммуникативным практикам [234] .

Как указывает Вячеслав Иванов, «опыт обучения подтверждает, что когда человек действительно усваивает опыт предшествующих поколений, он делает это, сам решая задачи, а не зазубривая наизусть тексты» [235] . Именно так формируется культурная традиция, в которой вновь обнаруживается и воспроизводится прежний актуальный план высказывания – определяется угол вероятностного чтения текста, его ценностный ракурс.

Идиома (от греч. Idioma) – особенность, своеобразие. Как наследуемый культурный код она проявляет не только свою внутреннюю форму, но и соотносимый с нею культурный контекст. «Прошлые состояния культуры постоянно забрасывают в ее будущее свои обломки: тексты, фрагменты, отдельные имена и памятники. Каждый из этих элементов имеет свой объем “памяти”, каждый из контекстов, в который он включается, актуализирует некоторую степень его глубины» [236] . «Спящий ген культуры» всегда открыт потенциальному явлению смысла. Именно это имел в виду М. М. Бахтин, утверждая, что «у каждого смысла будет свой праздник возрождения». Данное положение философа может рассматриваться как концептуальное основание метода историко-культурной реконструкции: «В любой момент развития диалога существуют огромные, неограниченные массы забытых смыслов, но в определенные моменты дальнейшего развития диалога, по ходу его они снова вспомнятся и оживут в обновленном (в новом контексте) виде» [237] .

Ю. М. Лотман в самых разных своих работах будет многократно и настойчиво возвращаться к поэтическому образу Е. Баратынского [238] :