Культы, религии, традиции в Китае

К группе общекитайских народных культов можно отнести еще несколько – например, культы Майтрейи (Милэфо) и Амитабы (Амитофо), ряда древних мудрецов, (например, одного из теоретиков даосизма Чжуан-цзы), бессмертных и т. п. Однако многие из этих божеств и героев, несмотря на их широкое признание, по своему значению все‐таки уступают перечисленным выше. Кроме того, большое их число получило вполне определенную «специализацию», что позволяет включить их в группу божеств-патронов.

Местные культы

В гигантском всекитайском пантеоне подавляющая часть божеств и героев имела ограниченную сферу деятельности и подчас весьма специфические функции. Одну из самых многочисленных групп составляли локальные божества-покровители определенных территорий.

Культ территориальных божеств-покровителей восходит в Китае к древним культам шэ и Хоуту. На протяжении веков характер и формы этого культа менялись, что особенно заметно на примере городских божеств-патронов, институт которых был фактически создан заново. Впервые о городских божествах-патронах

чэн-хуанах (или чэн-ванах) источники мельком упоминают применительно к событиям III века [324, 68; 698, 106]. Однако практически институт чэн-хуанов сформировался и получил развитие много позже, примерно с Тан, когда уже все города страны, как большие, так и маленькие, обзавелись своими чэн-хуанами и храмами, сооруженными в их честь. В функции чэн-хуана

входило защищать город, горожан и всех жителей округи от опасностей и несчастий: нашествия неприятеля, катастроф, эпидемий, засухи и прочих проявлений влияния злых сил и действий демонов. Параллельно с этим чэн-хуан действовал как покровитель и управитель города и округи, как его высший судья. Народные поверья связывали его функции с ролью местного представителя верховных подземных и небесных сил, олицетворенных Юйхуаном шанди на небе и Яньло-ваном и Дицзан-ваном в подземном мире. Считалось, что чэн-хуан является в определенной местности посредником между людьми, которыми он управляет, и сверхъестественными силами, которым он подчиняется и обязан давать регулярные отчеты о положении дел на вверенной ему территории. Не случайно в храме чэн-хуана его статуя всегда была окружена десятками идолов его помощников и секретарей, нередко изображенных сидящими за столом с кистью в руке. Эти помощники были призваны тщательно фиксировать все события в городе и сообщать о них на небо [2, 86 – 87; 80, 94 – 95].

Если внимательно ознакомиться со всеми особенностями культа чэн-хуанов, легко убедиться в том, что этот своеобразный культ мог возникнуть только в обществе с весьма развитой административно-бюрократической структурой, карикатурным отражением которой (проекцией ее в мире сверхъестественных сил) он прежде всего и был. Показательно, что контингент

чэн-хуанов по большей части пополнялся из числа чиновничества. Деификация чэн-хуанов происходила примерно так. Какой‐либо из высокоморальных чиновников-управителей города после смерти постепенно обрастал легендами, восхвалявшими его добродетели и приписывавшими ему чудодейственные свойства (помогает людям и своему городу в загробном мире, заступается за земляков, является кому‐либо во сне с благими вестями и предупреждениями и т. п.). Так, например, некий чиновник Ши, в прошлом глава одного из городов в провинции Чжэцзян, был несправедливо обвинен и умер в забвении. После смерти он явился во сне к новому главе и заявил, что волей правителей загробного мира назначен городским чэн-хуаном [37, 180]. Пожалуй, можно безошибочно предположить, что каждый из полутора-двух тысяч китайских чэн-хуанов (а в некоторых крупных городах чэн-хуанов

могло быть несколько) имел строго фиксированную биографию, тщательно увязанную с реальными историческими событиями и личностями90, – что, как уже отмечалось, было едва ли не наиболее характерной чертой процесса деификации божеств и героев в Китае.

Как и всякий чиновник, божественный покровитель чэнхуан не только управлял своими подопечными и давал информацию об их делах по инстанции, но и обязан был заботиться об их благополучии. Например, что во время засухи городские власти в первую очередь обращались непосредственно к Лунвану, божеству-дракону, покровителю водной стихии. Если это не помогало, они отслуживали молебен в храме чэн-хуана, принося ему богатые жертвы и настойчиво требуя его вмешательства. Известно еще одно любопытное обстоятельство: для иногородних, на длительные сроки приезжавших в Пекин, здесь был создан специальный храм чэн-хуанов всех местностей к югу от Янцзы [734, 62 – 63].