Культы, религии, традиции в Китае

Более определенные сведения о существовании ритуала выставления шаманок имеются в иньских надписях. Согласно собранным Чэнь Мэн-цзя данным, в Инь существовал специальный ритуал чжи, исполнение которого сопровождалось ритуальным воплощением демона засухи хань-бо, имевшего женский облик. Этого-то демона и изображали женщины-шаманки, в частности упоминавшиеся в иньских записях Фан, Ян, Фань [1027, 565]. Иньские традиции были восприняты чжоусцами, которые тоже не только практиковали этот обряд, но и возвели его в ранг централизованно регулируемого ритуала. Согласно «Чжоули» [1014, т. XIII, 949], в чжоуском Китае существовали специальные чиновники чжибоиш, которые были ответственны за проведение церемонии выставления шаманок в случае засухи.

Выполнение обряда было весьма нелегким делом, нередко прямо-таки мучительным и чреватым гибелью. Стоя под палящими лучами солнца, на выжженном поле, нагие или одетые в темное платье женщины как бы обрекали себя на жертву злобному духу и не смели роптать. Более того, если простое выставление в течение ряда дней не помогало, тогда прибегали к крайним мерам — шаманку сжигали, принося ее в жертву все тому же неумолимому духу засухи. Такого рода ритуальное сожжение, или самосожжение, с целью прекращения засухи существовало, видимо, с незапамятных времен. Как можно понять из сообщения «Цзочжуань» (21 г. Си-гу -на), в чжоуском Китае такие изуверские обряды в VII в. до н. э. вызывали уже резкие протесты со стороны чиновников и осуждались как варварские [989, т. XXVIII, 574; 552, т. V, 179—180]. Правда, это не мешало тому, что ритуальное самосожжение спорадически практиковалось и позже, в том числе и в эпоху Хань [688, 138—143].

В иньском Китае шаманки, видимо, играли еще по традиции главенствующую роль в магических обрядах. Сам термин у, соответствовавший в иньских надписях понятию «шаман», относился лишь к женщинам-шаманкам. Только с Чжоу появился параллельный термин нань-у, мужчина-шаман, и еще термин си с тем же значением [1002]. Можно полагать, что с эпохи Чжоу мужчины-шаманы в магических обрядах занимали уже равноправное с женщинами местб. Существовало даже определенное разделение труда: женщины-шаманки специализировались на обряде выставления, мужчины — на обрядах, связанных с экзорцизмом, т. е. изгнанием болезней и бесов. Кроме того, как явствует из материалов «Чжоу-ли», мужчины в случае траура приглашались для исполнения обрядов перед правителем-ваном, а женщины — перед его супругой [1014, т. XIII, 949—950]. Позже, примерно с эпохи Хань, мужчины подчас начинали даже вытеснять женщин-шаманок в их «исконной» функции: сохранилось упоминание о попытке одного шамана в конце I в. н. э. подвергнуться самосожжению в целях спасения от засухи—только выпавший дождь спас его от смерти [688, 138—139].

• К числу магических приемов относились не только контакты с духами или обряды ритуального выставления. Данные ряда изображений, сохранившиеся с древности (равно как и в более поздние времена), говорят о том, что магический смысл, видимо, имело в глазах древних китайцев слияние мужского и женского организмов [751]. Видимо, корни этого рода эротической магии восходят к тотемизму. Впоследствии, особенно в связи с появлением и разработкой концепции о силах ян и инь и теорий даосизма и буддизма (в форме тантризма), эротика стала занимать видное место в ритуальных догматах и обрядах отдельных даосско-буддийских сект.

В заключение следует сказать, что магия и шаманство, генетически восходящие к древнейшим слоям китайских религиозных верований, равно как и связанные с ними древнейшие неолитические культы, имели очень много общего с аналогичными явлениями у других древнейших земледельческих народов Евразии и-отражали ту эпоху генезиса китайской цивилизации, когда протокитайцы, по словам К. Хэнце, еще «тысячами нитей» были связаны с другими народами близких к ним неолитических культур. Несколько иной характер имели другие, более развитые формы отправления религиозных обрядов.

Мантика и гадатели

Насколько всю систему верований иньцев можно считать переходным этапом от древнейших культов к системе религиозных представлений развитого общества, настолько и очень типичную для иньцев систему мантических (гадательных) обрядов можно рассматривать как переходную, сочетавшую в себе и элементы древней магии, и элементы более поздних ритуалов. Гадательные обряды тем отличаются от близких к ним обрядов магических, что они преследуют цель узнать о событиях, а не вызвать их (144, 15]. Судя по находкам археологов, обнаруживших гадательные кости при раскопках стоянок культуры Луншань, мантические обряды были известны в Китае еще в эпоху неолита. Однако в иньском Китае эти обряды заняли уже центральное место во всей системе ритуалов (167; 1029].