Кумтрест

Далее пошли, расслабляющие нервы, разговоры. Горлов исполнял роль хорошего полицейского, спрашивал, как здоровье мамы и папы, почему не женишься и прочее. Обычная тема, когда лезут под шкуру. В итоге Бобышкин успокоился, подумав о том, что может он действительно сам себя загоняет в угол? Стал бы Горлов просто так с ним возиться? Да и деваться Бобышкину было некуда.

— Так что дальше? — спросил Бобышкин.

— Твоё первое задание. Необходимо собрать всю информацию о заместителе твоего отдела капитане Калядине.

— А что с ним не так?

— Это уже не твоё дело. Мне нужно, чтобы ты устанавливал диктофон в его кабинете. Постоянно менял батарейки и кассеты, которые будешь мне отдавать. Ну и надо смотреть кто к нему ходит и с кем он общается. Калядина надо убрать.

— Понятно. Я так-то за ним особо ничего не замечал сверхъестественного.

— Потому что он грамотный, но не туда полез.

— Так я вроде тоже не туда полез.

— Ты не думай об этом, выполняй то, что я тебе говорю. Тот, кто не хочет под одну для всех музыку танцевать, всегда не туда лезет. Так понятнее?

— Так теперь понятно.

— Держи диктофон, кассеты и батарейки на первое время. — Горлов достал из бардачка всё перечисленное и отдал Бобышкину. — Дальше сам всё докупишь, я тебя в твоих заработках не ограничиваю. Надеюсь, ты это уяснил.

— Всё понял. Куда записи привозить, как встречаться будем?

— Тебя на следующей неделе назначат секретку и канцелярию в управление сопровождать, там и увидимся. Суть дела ясна?

— Я всё понял Александр Михайлович, разрешите идти?

— Иди, жду с хорошими вестями.

Бобышкин приехал домой и проверил диктофон, что он работает. Чем им Ваня Калядин не угодил, размышлял Бобышкин. Вроде нормальный опер, не конфликтный, общительный. Говна мне не делал, да вроде и вообще никому и ничего плохого не сделал. Да какая мне разница, мне бы самому на ноги встать. И так чуть сам по сторону забора не заехал. Да наплевать на этого Ваню, он мне кто? Да никто! У каждого своя жизнь, каждый сам куёт свою судьбу. Сделал он вывод.

В понедельник Бобышкин тёрся возле капитана Калядина и старался решать всякие вопросы у него в кабинете. Дождавшись, когда Калядин выйдет в туалет, Бобышкин положил диктофон за батарею под деревянной панелью и включил запись. На следующий день он таким же образом вытащил диктофон. Дома поменял батарейки и кассету и ради любопытства прослушал запись.

Из записи стало понятно, что Калядин торгует направо и налево наркотой, которую сам приобретает. По-видимому, покупает её у барыг на воле. Сам делает ляпы, предварительно разбавив их таблетками и продаёт как в аптеке. Заносит водку в грелке осужденным Локшину и Храмову. Вымогает деньги у зэков, обещая создать им проблемы, вплоть до того, что загонит их в петушатник. А с виду и не скажешь, подумал Бобышкин.

В пятницу его действительно отправили в управление сопровождать канцелярию, а точнее Лену Бонер с опечатанным дипломатом. Проходя по коридору мимо кабинетов оперативного управления, он услышал, как из кабинета его позвал Горлов. Бобышкин, оглянувшись по сторонам, зашёл в кабинет и молча отдал кассету.

— Всё нормально? — спросил Горлов.

— Да. — ответил Бобышкин.

— Сам слушал?

— Если честно, то да, слушал. Нужно было проверить получилась ли запись.

— Есть что интересное?

— Да.

— Вопросы есть?

— Никак нет.

— Тогда свободен, работаем по старой схеме.

Бобышкин вышел из кабинета, посмотрев по сторонам, убедился, что его никто не видел. Потом спустился по лестнице и вышел из управления. Он дождался Ленку Бонер из канцелярии, и они поехали на работу.

В течение двух месяцев Бобышкин делал записи на диктофон. Иногда получалось делать по две в неделю. Каждую пятницу Бобышкин, сопровождая канцелярию, отдавал кассеты Горлову. Из записей было понятно, что Калядин обычный барыга. Да, что греха таить, такой же, каким был Бобышкин до встречи с Горловым. Только Калядин, помимо наркоты и бухла, поднимал деньги на всём, что мог.

Он торговал изъятыми на обысках запретами, редкими сигаретами и кофе, барбитурой и лекарствами. Продавал одежду, когда одних зэков по беспределу раздевал, а других за деньги одевал. Он даже продавал видеокассеты с порнухой. Всё что можно было продать Калядин продавал. Помимо всего прочего, из записей на диктофоне стали известны барыги на воле, у которых Калядин оптом приобретал наркотики. Ну и соответственно абсолютно все зэки, которым он их продавал.

За эти месяцы Бобышкин и Калядин даже сдружились. Постоянные посиделки в кабинете Калядина их невольно сближали друг с другом. Они вместе бухали и ездили на блядки. Калядин денег не жалел и по пьяни постоянно учил Бобышкина.

— Лёха, должность — это не только оклад и звание, а ещё и большие возможности. Тебе надо быть смелее в зоне, а то вот так всю жизнь на одну зарплату и проживёшь.

— Да молод я ещё для больших дел, мало у меня опыта. — отшучивался Бобышкин.

— С хорошим напарником можно такие дела воротить, что и забудешь, когда за зарплатой надо в кассу идти. — неустанно твердил Калядин.