Купчино (Трилогия)

Глава четвёртая Хруст сушек

Гришка, чувствуя, что покраснел как варёный рак, наклонился, подобрал с тротуара тускло-жёлтый брусочек, выпрямился, протянул.

— Спасибо, шевалье, — неторопливо пряча зажигалку в сумочку, ангельским, чуть-чуть хрипловатым голоском промурлыкала Сова. — Ты очень мил, если не сказать большего. Заслуженный «грушник», умеющий краснеть почище прыщавого шестнадцатилетнего юнца? Экзотический, нестандартный и эксклюзивный случай. То бишь, достойный, чтобы его незамедлительно зафиксировали в литературных анналах и скрижалях…

— Да, ладно тебе, — вконец засмущался-растерялся Григорий. — Ерунда свинячья…. Может, уже поедем?

Послышались непонятные, противные для ушей звуки.

Антонов резко обернулся — это продавщица Татьяна катила от магазинного входа тележку, от души заваленную разнокалиберными свёртками и пакетами. Площадка перед магазином была выложена квадратной тротуарной плиткой, поэтому чёрные колёсики тележки, попадая на стыки между плитками, отчаянно тряслись, мелко-мелко подрагивали и громко дребезжали.

— Поедем, — сквозь звуковую какофонию сообщила преобразившаяся напарница. — Минут через несколько. Только сперва заскладируем вещички. Помоги, Гриня, милой девушке….

Когда чемодан и свёртки-пакеты были уложены, Гришка, захлопнув крышку багажника, поблагодарил:

— Спасибо, Танюша!

— Это вы, Григорий Иванович? — обомлела продавщица. — Надо же. Только по голосу узнала. На маскарад, наверное, собрались? Или решили податься в шпионы? Всё, молчу, молчу…. Тележка? Сама справлюсь. Она, когда пустая, хорошо катится…. А тётушка ваша — очень хороший человек. С чувством юмора и совсем нежадная. Ещё в современной моде здорово разбирается…. Правда, татуировки у неё какие-то странные. Впрочем, не моё дело. Бывает…. Ладно. Я побежала. До свидания!

— Пока…

Сова аккуратно закинула вуаль на шляпку, «Шкода», приветливо рыкнув, плавно тронулась с места.

— Поворачиваем направо, — велел Антонов, а про себя подумал: — «И морщины у бывшей майорши юстиции почти все пропали. Вполне даже симпатичная и привлекательная мордашка. Волшебная сила макияжа, надо думать…».

— Нам надо налево, — возразила напарница. — Как добраться до Краснопутиловской, я лучше твоего знаю.

— Направо.

— Значит, упрямимся?

— Ага.

— Ладно, соратник, уговорил. Повернула. Дальше куда?

— Прямо. Увидишь вывеску: — «Купчинский рынок», подъезжай и останавливайся.

— Что ты там забыл?

— То, что старенький и бородатенький доктор прописал, — таинственно подмигнул Гришка. — Типа — сюрприз будет. Рули, подруга, не отвлекайся…. Кстати, что это у тебя за татуировки, произведшие на местных продавщиц такое неизгладимое впечатление? И, пардон, на каких частях тела?

— Э-э-э, — замялась Сова. — М-м-м…

— И лишь смущённое мычанье было ему ответом. Так что, один-один. Или уже — два-два? Сбился со счёта, извини…. Слушай, а дашь посмотреть? Допустим, сегодня вечерком? Мы же нынче, как-никак, напарники. Да и проживаем в одной квартире…. Не обижайся, пожалуйста. Шутка такая.

— Горазд ты, Гриня, языком молоть. Не отнять…. Только не о том думаешь, Казанова озабоченный.

— А о чём надо?

— Например, о непонятных ментах, которые тебя, бравого, разыскивают с самого раннего утра.

— Я уже прояснил этот вопрос. Более того, даже отшить успел.

— Да? Проясни-ка более подробно.

Он рассказал о неожиданной встрече со следователем Огурцовой и старшим лейтенантом Осадчим.

— Хреновые дела, — подытожила напарница.

— И в чём же заключается эта хреновость?

— В улице Некрасова, на которой расположено ГУВД.

— Это да, — согласился Антонов. — Значит, пахнет серьёзными пакостями и неприятностями. По-настоящему серьёзными…. Впрочем, это не моя головная боль.

— Чья же тогда?

— Твоя, конечно. Шеф сказал однозначно, мол: — «У Ольги — светлая голова и аналитический склад ума. А ещё она — психолог от Бога…». Вот, и напрягай извилины. Отрабатывай, так сказать, лестную начальственную характеристику.

— Не называй меня по имени.

— Почему?

— Отвыкла, — печально вздохнула Сова. — Может, когда-нибудь попозже. Не сейчас…. Всё, приехали. Купчинский рынок. Где же, любезный эсквайр, обещанный сюрприз?

— Сейчас будет. Подожди минут десять-двенадцать…

Запах на рынке — по жаркому летнему времени — царил ещё тот. Явственно угадывались ароматы запёкшейся свиной крови, заветревшихся говяжьих почек и озёрной рыбы позавчерашнего улова.

Миновав длинные картофельно-капустные ряды, он вошёл в павильон, где торговали хлебобулочными и кондитерскими издельями.

— Что тебе, красавчик залётный? — насмешливо поинтересовалась пожилая продавщица. — Может, адресом ошибся? Всякий и разный алкоголь, его в следующем отделе продают. И конфетки-шоколадки там же.

«Ты же, братец, сейчас находишься в образе прожжённого дамского угодника-соблазнителя», — напомнил насмешливый внутренний голос. — «Причём, судя по всему, образ удался. Хвалю, молодец…».

Гришка, задумчиво оглядев витрину, спросил:

— А сушки у вас — свежие?

— Свежее не бывает, — с гордостью в голосе ответила тётка. — Собственное производство, как-никак. Самый богатый выбор в городе.