Купец

На берегу окончательно исчезла из виду котловая растительность. Даже кроновые мхи больше не свисали с веток. TerraMutantica закончилась. Начиналась другая земля. Тоже, впрочем, неизвестная. Терра инкогнита. И земля инкогнита, и вода…

Из необъятных просторов озера-моря коч вошел в узкое русло, кое-где укрепленное старыми бетонными плитами и перегороженное непонятными сооружениями. Массивные ворота перекрывали ток воды, а на расположенных сверху надвратных деревянных башенках дежурила вооруженная стража. Из бойниц торчали стволы бомбард.

Ворота открывались, запуская лавирующий в водяном потоке коч, потом закрывались снова. Стражники провожали судно взглядами. Иногда махали руками, на что поморы тоже отвечали дружественными взмахами.

— Странная река, — пробормотал Виктор.

— Это не река. Канал, — пояснила Костяника. — А это, — она указала на очередные оставшиеся позади ворота с башенками — шлюзовые заставы. Говорят, раньше все выглядело иначе, не так, как сейчас. Канал был шире и глубже. И шлюзов было больше, и казались они внушительнее.

— Раньше все выглядело иначе, — хмуро отозвался Виктор, — и все казалось внушительнее.

Если верить легендам Сказителей, во всяком случае.

Берега снова отдалились, и воды вокруг стало больше. Широкое открытое пространство, подернутое уже не легкой рябью, а приличной волной, вызывавшей у Костоправа жалобные матерные стоны, больше походило не на реку, а на вдающийся далеко в сушу залив. Ну да так и есть. Еще некоторое время спустя перед кочем раскинулась бескрайняя водная гладь.

— Опять какое-то ваше озеро, похожее на море? — спросил Виктор.

— Нет, — ответила Костяника. — На этот раз — море.

— Настоящее? — Виктор оживился. — Северное море?

— Белое, — кивнула Костяника. — Поморы еще называют его Студеным.

Правильное название: сильный ветер гнал с моря неприятный промозглый холодок.

— Скоро доплывем до Соловков, — добавила девушка.

* * *

Соловецкая крепость впечатляла. Не всякий город Сибирского княжества мог бы похвастаться такой фортификацией. Островное поселение поморов окружали многочисленные сторожевые башни, заставы, наблюдательные вышки и частоколы. Но главным и казавшимся поистине неприступным укреплением здесь была старая, нет — очень старая, выстроенная задолго до Бойни, но при этом успешно противостоявшая разрушительному воздействию времени цитадель.

Мощные, сложенные из огромных валунов стены около десяти метров в высоту и толщиной метров в пять. Массивные, приземистые, сильно выступающие за линию стен башни — аж восемь штук. Семь ворот…

Крупные бомбарды и метательные машины, установленные на угловых башнях с демонтированными крышами, способны были потопить любое судно, приблизившееся к заливу возле крепости, и дать серьезный отпор врагу, наступающему с суши из глубины острова. В тени глубоких бойниц Виктор заметил два пулемета. О том, сколько здесь еще спрятано пулеметных гнезд, можно было только догадываться.

Подойдя к воротам, Виктор не удержался — потрогал кладку. Камни были прохладными, выщербленными и замшелыми. От каждого вмурованного в стену валуна веяло настолько седой стариной, что Виктор почувствовал необъяснимое благоговение. И, похоже, не он один. Даже Костоправ в этот раз удержался от сквернословия. Впрочем, возможно, лекарь просто еще не пришел в себя. После последнего приступа морской болезни Костоправ был зеленым, как котловой дикарь, и вообще разговаривал мало.

— Это ж сколько веков крепость простояла? — пробормотал Виктор, ощупывая стену.

— Много, — ответила Костяника. — Раньше умели строить.

— Умели, конечно, — согласился А-Ка, — раз крепость даже Бойню пережила.

— Она еще и нас с тобой переживет, — крякнул Костоправ.

— Соловки не бомбили, — пояснила Костяника. — Здесь нечего было бомбить.

— А что здесь было раньше? — поинтересовался Виктор.

Костяника наморщила лоб:

— Святилище вроде бы.

— Как у зеленокожих, что ли? — Виктор удивился.

— Нет, — замотала головой девушка. — По-другому как-то.

Она задумалась, подбирая слова:

— Храм, церковь, молельня, монастырь… Молились здесь, в общем. Много… Несколько веков.

— Так, может быть, поэтому крепость и не пострадала от Бойни? — предположил А-Ка.

— А еще здесь тюрьма была, — вступил в разговор Василь, незаметно подошедший сзади и услышавший их разговор. Смотрел он на сибиряков неприязненно, словно хотел добавить: «Для таких, как вы, тюрьма». Так хотел, что едва сдержался.

— Идем, — велел Василь. — Вас зовет дед Федор.

— Что за дед такой? — вскинулся А-Ка.

— Старейшина общины. Поговорить хочет.

— Поговорить или отдать то, что ты забрал? — прищурился Виктор.

И трофеи, добытые на подмосковном оружейном складе, и оружие сибиряков по-прежнему лежали в трюме поморского коча под надежной охраной.

Василь поморщился.

— Дед Федор решит, как поступить с находками нашей разведчицы, — «нашу» помор выделил особо.

— Ладно, пошли, — Виктор махнул рукой спутникам. Всегда предпочтительнее иметь дело с теми, кто уполномочен решать вопросы, а не занимается самоуправством.

* * *