Купидон стреляет трижды

– Говорить по очереди. Сначала ты, с посудой на голове.

Тетка стоит, выпучив глаза. К кому обращается этот большой начальник?

– Говори. Нечего глаза тут пучить… Дуршлаг на башку зачем надела?

Когда ее с обеих сторон толкнули тощая и толстая, она поняла, что это к ней обращается строгий начальник. И вспомнила, что был у нее в руках дуршлаг. Только она думала, что его в погоне потеряла. Ан нет. Хоть дуршлаг сберегла…

– Он бежать мне мешал.

– На голову-то зачем нацепила?

– Так удобней было бежать… Он в руках мешался.

– Логично. Голову не жмет?

– Нет.

– Снимай.

– Хорошо.

– Иди домой. И скажи спасибо, что я сегодня добрый. А то определили бы тебя с таким довеском на голове в дурдом и все…

– Спасибо.

Начальник открыл решетку и выпустил тетку. Она быстро попрощалась и помчалась на радостях домой. Надеясь, что ждет ее в квартире живой и здоровый муж…

Таким же образом полицейский начальник разобрался с остальными обитателями обезьянника. Всех отпустил домой. Нечего им здесь делать. Сейчас толпу с происшествия привезут. Массовая драка. Обезьянник надо было освободить для мигрантов…

Розовая заказала такси, и они поехали к Грише все вместе. Зефирка, чтоб забрать у любовника свои деньги. А толстая соседка – проконтролировать, чтоб не было между розовой и ее Гришей разврата… Григорий ехал и думал, что завтра надо с квартиры съемной съехать. Иначе толстая соседка его добьет…

Мы же тем временем сидели у Маринки дома. Деньги пересчитали. Там была вся сумма, что взял у нее Гриша. То ли это ее деньги, то ли он со всех баб трясет одинаковые суммы.

– Хорошо, что деньги хоть вернули.

– Как ты вообще на него клюнула? Не видела, с кем связалась? – спросила Мара у Киры.

– Ты знаешь, Мара. Я вот не смогла бы отличить мошенника альфонса от нормального мужика, – попыталась я вступиться за Кирюху.

– И деньги бы ему дала? – ехидно спросила Мара.

– Нет уж. Тут уж фигушки им. Я вообще считаю, что мужикам свои деньги женщина не должна давать ни при каких обстоятельствах. Любовь любовью, а деньги они сами должны зарабатывать.

– Поэтому к тебе альфонсы и не приклеиваются.

– Да как сказать? Было дело, – загадочно высказалась я.

– Что у тебя тоже был альфонс? – удивилась Кира.

– Не был, но приклеиться хотел. На халяву пожить за мой счет один такой рассчитывал, – и рассказала им про сына тети Гали.

– Обалдеть, как много стало таких мужиков, – удивилась Мара.

– Я раньше вообще не встречала таких. Знала, конечно, что существует такой контингент. Но сама с ними никогда по жизни не встречалась. Это впервые. И за последний месяц уже второй раз с такими сталкиваюсь…

– И не советую встречаться. Ничего хорошего.

– Совсем ничего? А в постели?

– Тоже так себе, – призналась Кира.

– А зачем же ты с этим Гришей встречалась?

– Думала, он меня любит. Семью хотела.

– Дурят этой любовью нашего брата наглые мужики. Знают наше больное место, – высказалась Маринка.

По сути, я с ней согласна. Она права. Морочат своей любовью нам голову мужики. Раскусили они, что для женщин эти слова много значат. Мужики просто скажут: люблю и все. Думают, что после этих слов и посещения загса женщина уже перешла в их полное владение. И эксплуатируй ее и в хвост и в гриву, делай с ней что хочешь. Она твоя. А вот и нет. Фиг вам. Национальное индейское жилище вам… И ежей на воротник…

Домой пришла поздно. Стала рассказывать все маме.

– Сколько развелось этих альфонсов. Тьма. Почему? – мама удивляется нынешним реалиям.

– Не хотят работать. Проще женщине на шею запрыгнуть и жить за ее счет.

– Но почему? Теперь намного легче заработать деньги. Это раньше кайлом махали. А теперь просто мозги подключай и все…

– Не могут. У них мозгов хватает только на то, чтобы присосаться к кому-то и жить за чужой счет. Всегда были в обществе паразиты. Просто об этом не говорили.

– Ну да. В советское время не принято было язвы общества обнажать. А были и женщины легкого поведения, и альфонсы…

– Так что ничего нового мы не изобрели. Все это было много тысячелетий до нас. Люди не меняются…

– Хорошо, что Кире деньги вернули. Она куда их дела?

– В банк положила.

– Он в полицию на нее заявление не напишет?

– За что? Она сняла деньги свои кровные и положила их же на счет. А о том, что она Григорию занимала и у него их забрала, мы договорились молчать. Да не будет он с ней связываться. Себе дороже…

– Новую жертву найдет?

– И очень быстро. Бабы – дуры…

– Все?

– Все поголовно. И я в том числе…

– Иришка, откуда такое самобичевание? Что-то не нравится мне сегодня твое настроение.

– Сама от себя в шоке. Хотя и люблю себя до одури. И тебя люблю, и папку, и Петьку оболтуса, и даже шерстистого помоечного Грейса.

– Гав.

– Дурак ты, конечно, ленивый, Грейсюта. Но любовь – штука такая. Логике не поддается…

На этих словах и разошлись, смеясь, по своим комнатам спать…

На следующее утро у меня был праздник. Боря проявился. Поперся все-таки трудоголик в гаражи химичить. Не вытерпел праздного бездействия. Или деньги кончились. А к деньгам он привык. И без них жить уже не может…