Купись на мою ложь

– Да, я уже еду. Аврал перед сдачей проекта, – устало хмыкает она. – Жди меня.

Йен поднимается с диванчика, одёргивая пиджак. И если бы его лицо видела Элла, то в раз узнала бы отпечаток отвращения к самому себе.

Девушка, чьё имя он назвал – никогда в жизни не согласится на такую авантюру. Да и с чего бы? Можно, конечно, подобраться к ней в баре во время пари, вскружить ей голову, влюбить, заставить дышать им и в одно мгновение превратиться в полного эгоиста. Хотя, эгоистом он слыл, да и людьми виртуозно манипулировал – только в рабочих целях. Рушить жизнь девушки он не собирался. Да что там! Одна мысль об этом приводила в ужас.

Тогда как? Нанять кого-то, кто будет отзываться на треклятое, сорвавшееся с уст само собой, имя? Но тогда он рискует прогореть с этим делом раз и навсегда.

«Идиот! Какой идиот! Глупец!», – Йен запускает пятерню в волосы, создавая на голове своеобразный артхаус.

– Что ж… – обращается к нему девушка. – Мне пора.

– Да, давно уже, – оборачивается на неё Йен. – Элла, – уже на пороге окликает он её. – Прошу тебя, давай без войны, недомолвок и поддёвок? Я так устал от этого.

Он по-детски протягивает мизинчик, а девушка отчаянно пытается сморгнуть непрошенные слёзы. Он всегда делал так, когда они крупно ссорились, при этом строя щенячий взгляд. Теперь щенячий взгляд принадлежал другой.

– Да, я тоже устала.

Тепло её кожи и лёгкое касание дурманит его разум. Но, заперев свои истинные желания, он натягивает ухмылку, отпуская хрупкий мизинчик.

Они вместе выходят из кабинета, но Йен сразу же скрывается за створками лифта, не дожидаясь, пока она как раньше закроет двери кабинета.

Если играть в игру, то без погрешностей, максимально идеально.

Глава 3. Ваш покорный бармен

Звон назойливого будильника противно застывает в ушных раковинах, из-за чего аккуратный носик Зои морщится.

Еле-еле разлепляет глаза, с трудом вглядываясь в электронные цифры – 15.05.

Солнечный свет заливал лофт, купая его в золотистых лучах, оставляя красивые светотени на стеклянных элементах комнаты.

Зои, всё ещё щурясь, приподнимается на локтях, смачивая кончиком языка губы. Голова болит разве что от уже накатившей усталости. Сегодня снова терпеть нападки от состава танцовщиц.

– Добрый день, мир, – сонно хмыкает Зои, поднимаясь с кровати.

Сегодняшний день отличался от предыдущего только тем, что поспать удалось на несколько часов больше. Нездоровый сон губительно действовал на организм. Боль пульсировала в висках, а потому и этот день не мог быть начат без стакана воды и таблетки обезболивающего препарата.

А солнечные лучи тем временем миролюбиво обтекали каждый уголок лофта, баюкая его, застревая яркими искрящимися отблесками в стёклах.

После вчерашнего урагана – Каталины лофт выглядел на удивление аккуратно. Обычно Гутиерес затевала «уборку», желая ворваться в шкаф лучшей подруги и провести в нём модную инспекцию.

Зои усмехается, вспоминая мельтешащую перед глазами черноволосую фурию.

Рутина засосала её без права сделать глоток свежего воздуха. Жизнь превратилась в безрадостную зацикленную схему: «Не любимый дом» – «Не любимая работа» – «Не любимый дом».

И вроде бы друзья доставляли толику счастья, но из этой щепотки нельзя было выжать даже небольшую горящую искру. Выплыть со дна самостоятельно не выходило, сил не хватало. Будто бы к шее привязали множество гирь, цепи которых перепутались и их невозможно было отвязать.

Телефонный звонок заставляет Зои передёрнуть плечиками от неожиданности.

– Доброе утро, вернее день, храпля, – сквозь динамики слышится задорный голос Ноа Филлипса.

– Я не храпля, Ноа! – едва улыбается Зои всё-таки поднимаясь с кровати и заправляя одеяло левой рукой.

Ноа всегда придумывал ей странные клички, от которых девушка расплывалась в счастливой улыбке.

– Я подмениваю сегодня Джорджа. Так что в пять часов тебе нужно быть готовой. Моккачино ждать не будет!

– Откуда ты берёшь столько энергии? – усмехается Зои, щёлкая по выключателю кофемашины. Когда-нибудь по её венам будет течь кофе.

– Давай-давай, старушка! У тебя осталось полтора часа на сборы! – Ноа сбрасывает вызов, оставляя Зои в тишине, нарушаемой разве что работой кофемашины.

Зои оседает на стул, вглядываясь в бурлящий Манхэттен с острыми шпилями высоток за стеклом.

Ноа был чудесным парнем, и девушка даже не смела этого отрицать. Его улыбка и оптимизм часто оберегали истрёпанную душу от новых зияющих дыр, стараясь латать всё неаккуратными, но заботливыми стежками.