Купись на мою ложь

Он справлялся не хорошо, но и не плохо. Работать ночами – для него было вполне нормально. Но работать в таком месте – когда руки уже ломило, ноги еле удерживали вес тела, голова разрывалась от шумов, а каждый посетитель до безумия бесил – было уже невозможным. А это только первый день из девяноста одного.

– Че завис? – усмехается Ноа, покачиваясь в такт музыки. Так он пытался бороться с накатывающим сном. – Кофейку?

– Да, было бы не плохо, – отвечает ему Йен.

Бар заметно опустел, когда стрелки часов перевалили за четыре утра. Оставались только самые стойкие и безрассудные.

Йен молча наблюдал, как Ноа ждёт пока кружка в кофемашине наполнится спасательной жидкостью.

– Как тебя угораздило сюда попасть? Ну, про спор мы все в курсе, я о том, как ты – такая шишка согласился? – Ноа ставит перед Йентани белую керамическую кружку, а сам возвращается к машинке.

– Не люблю проигрывать, – пожимает плечами мужчина, отпивая адски горячий кофе даже не сощурившись.

– Я хотел предложить ещё сливки или молоко, но… ладно, – ошалелыми глазами смотрит на своего коллегу бармен. – Если не принимать участия в спорах, то можно быть вечным победителем, – хмыкает Филлипс, возвращаясь к теме.

– Или проигравшим, это с какой стороны посмотреть, – ставит кружку на блюдце.

– Или ведомым, – пожимает плечами Ноа.

– Или лидером, – парирует Йен. – И, кажется, мы начинаем разжигать латентный спор, – усмехается он, наблюдая, как Ноа падает рядом с ним на небольшой барный табурет.

– А ты не такой плохой мужик, как я всегда думал, – отзеркаливает эмоцию Йена Филлипс. – Тугой немного, но эти три месяца я тебя потерплю.

– Ты напоминаешь мне Зазу из «Короля Льва», – дёргает уголком губы Йен, прежде чем снова отпить.

Ноа в его глазах вырисовывался таким же пернатым жизнерадостным бакланом, которого хлебом не корми – только дай пошутить.

– Это с чего это я тукан? – якобы возмущённо приподнимает брови светловолосый.

– А эта танцовщица… – Но Йен не намерен отвечать на вопрос бармена, он переводит тему, как всегда это делает.

– Зои, – тут же поправляет его Филлипс.

– Кхм… да. Зои. Что она тут делает? У неё действительно хорошие данные.

– Ну, это её история. И я не в праве рассказывать, – пожимает плечами Ноа.

Йен едва усмехается, прокручивая кружку в длинных пальцах.

– А, что? Она заинтересовала тебя? – едва через секунду спрашивает Ноа, и Йену даже не приходится выводить разговор в это русло.

– К чему скрывать, она хороша, – Йен снова дёргает уголком губы, будто бы у него стоит запрет на улыбку.

И потом, как считал Йен, по улыбке всегда можно определить ложь человека, а вот усмешка – считалась идеальным прикрытием чувств и их отсутствия.

– У неё кто-то есть? – Йен задаёт вопрос прямо в лоб, отчего Ноа резко поднимает глаза на собеседника, тут же опуская их, словно коря себя за вышедшие из-под контроля эмоции.

– Нет. Но и отношений она не ищет. Она просто Зои Лойс Тёрнер – девушка без сердца с невероятными данными. – На лице Ноа отпечатывается тень сожаления.

«Идеально», – проскальзывает в мозгу Йена.

– Видимо кто-то хорошенько потоптался на её сердце, – поддерживает разговор Йен.

– Я бы сказал виртуозно, – усмехается Филлипс, замечая гостя, окликнувшего его.

Он молниеносно поднимается со стула, с улыбкой принимая заказ.

Глава 4. Агония в восьми воплях

– Ты видел эти заголовки, Йен?! Ты вообще, чем думал? – Пиарщик компании так неожиданно залетает в кабинет Йентани Вуда, что сам начальник несколько раз растерянно моргает, осматривая мужчину.

Чарли Дуглас уже около пяти лет работал плечом к плечу с Йентани Вудом, а потому мог позволить себе нарушение субординации, когда дело касалось важных тем, освещающихся в средствах массовой информации. Догадываться, каков был инфоповод этой недели не приходилось.

– «Всемогущему Йентани Вуду не хватает на жизнь?», «Йентани Вуд нашёл выход из затянувшейся депрессии!», «Делайла Пирс сделала из Йентани Вуда разнорабочего!», «Вчера успешный бизнесмен, сегодня – второсортный нарезатель лаймов?», «GRAPHIC ART» – меняет специализацию?!». Серьёзно, я тебя спрашиваю?! – Черноволосый Чарли в истерике выкидывал именитые желтушные журналы на стол начальника, зачитывая каждый заголовок.

В зелёно-кленовых глазах горел огонь сумасшествия, казалось, что ещё секунда и пиар-менеджер начнёт вырывать свою прекрасную шевелюру, раскидывая её по светлому паркету.

– Это невозможно опровергнуть! Понимаешь? Ты на всех фото нарезаешь лаймы и разливаешь виски! – Чарли кружил вокруг кожаного кресла размашистым шагом, активно жестикулируя руками.

Иногда он останавливался, потирал виски и менял направление.

– Успокойся, Дуглас, – усмехается Йентани, поправляя галстук пыльно-серого цвета.

После рабочей ночи голова Вуда раскалывалась словно многовековой дуб от удара молнии.