Курьер номер Шесть (СИ)

- Не волнуйся, пока я не собираюсь поднимать тебя на крест, как этих дегенератов - заговорил тот, что приблизился к нему. В четком, словно удары молота, голосе, явственно прослеживались торжествующие и холодные, высокомерные нотки - Очень хорошо, что ноги привели тебя сюда, курьер. Мне нужен свидетель судьбы, которая постигла Ниптон, очевидец, который запомнил бы все до мельчайших деталей. Ты спросишь: а зачем и что дальше? Твоя задача - рассказать об уроке, который преподал здесь Легион Цезаря, всем, кого встретишь. И главное, бойцам НКР.

- Какие «уроки» ты хотел преподать? - опустив ствол, спросил курьер, не скрывая своего презрения к этим чертовым фанатикам с масками холодного безразличия на своих мордах.

Гребаные дикари отбитые на оба полушария.

- С чего начать? Что вы слабы, а мы сильны? Это и так всем известно. Но какова глубина вашего морального разложения? Ниптон послужил идеальным примером для такого урока. Легион есть возрождение цивилизации. Наша культура основана на таких добродетелях, как стремление к физическому совершенству, верность и справедливость. У нас нет места плутократству и прочей грязи, что несет с собой запад. Придет время, и ты все узнаешь, если прислушаешься к этим словам и раньше не умрешь. Вскоре прибудет легат Ланий, он будет командовать войсками Цезаря в грядущей битве. Дамба падет, а за ней последует и погрязший в разврате запад.

- Ваша «цивилизация» больше похожа на свору грызущихся собак.

- И правда, наши собаки куда лучше друг к другу относятся, чем относились друг к другу жалкие обитатели этого городишки...

Глава 26 Осмотр ратуши

На этих пронизанных язвительной иронией словах, о собаках и местных обитателях, разговор был окончен. Один за другим легионеры, бросая на курьера короткие взгляды полные холодного пренебрежения, двинулись дальше, бренча своим снаряжением, вслед за своим предводителем покидая город, в сторону востока. В каждом их движении прослеживалась твердая решимость человека строго придерживающегося учения своего лидера и презренно отвергающего обычные человеческие слабости. Хадсон смотрел им вслед, до тех пор, пока они полностью не скрылись из виду за клубами уносящегося в безбрежную высь дыма. В голове отголосками фраз звучали слова: «свидетель судьбы», «Легат Ланий», «Дамба падет». Легионеры несли с собой жуткую смерть и эти слова казались её предвестниками, как хлесткие порывы ветра становятся предвестниками настоящей бури.

Что же получалось? Вот эта кучка дикарей, казалось сошедшая со страниц довоенных историй, смогла перебить целый город? но как? это просто не могло уложиться в голове. Что этот их главный там говорил про «глубину морального разложения?» не означало ли это, что он прав? В огне полыхающем позади, что-то хлопнуло выбрасывая сноп искр.

Рэй машинально вздрогнул, обернулся и встряхнув головой выкинул прочь непрошенные мысли. К черту легионеров, пусть НКР с ними разбираются. А раз ему фанатики сохранили жизнь, то он воспользуется этим даром сполна. Парень кинул взгляд в ту сторону, откуда пришел сюда. Вот она улица расстилалась перед ним - иди не хочу. И все таки, что-то еще удерживало его здесь, прямо напротив здания ратуши. И этим пресловутым чем-то, была жажда наживы. Легионеры покинули город налегке, он не увидел за их спинами тюков с вещами. Город пуст. Отвернувшись от улицы, курьер вновь взглянул на здание ратуши. Очередной язык пламени взметнувшийся ввысь, отразился в его глазах алчным огоньком...

Еще мгновение и уверенно пройдя вперед, он толкнул незапертую дверь здания. Кого будет волновать то, что собранные им на месте расправы вещи, по сути - грязное и пропитанное кровью добро? Его - едва ли не подыхающего от голода, жажды и палящих лучей солнца - точно нет.

За дверью, гостя встретило просторное фойе, ничуть не уступающее, а может даже переваливающее за площадь казино в Примме. Вечерний свет, с отблесками костров, проникал в помещение косыми ломанными линиями сквозь щели в заколоченных окнах выхватывая из полумрака разбросанные по полу довоенные книги, россыпь стрелянных гильз, опрокинутые стулья и столики ожидания.

Как и подавляющее большинство других зданий, ратуша являлась объектом довоенной постройки, это было очевидно не только визуально, но и по особому духу ветхости, что хранили в себе эти здания и который не могла перебить даже едкая вонь пылающих снаружи костров.

Видно, что интерьер здесь пытались облагородить. Облезлость стен закрывали дощатые панели, которые были изрешечены пулями, кое где виднелись картины в шикарных рамках с пейзажами довоенной эпохи, а на потолке ржавые но наверняка еще работающие лопасти вентилятора. Из столь же обветшалых люстр еще лился мягкий ровный свет.

Здесь была настоящая бойня, на что указывали несколько тех валявшихся на полу в лужах собственной, еще не успевшей остыть, крови, и не успевший выветрится терпкий запах горелого пороха.