Курьер смерти

Эксперты исследовали волосы, хранившиеся в голубом школьном портфеле. Это были четыре разные пряди, аккуратно собранные резинками. Три образца принадлежали Ким Ландау, Беатрикс Грисбек и Виоле Май. Кому принадлежал четвертый, установить не удалось. Вероятно, была и еще одна жертва, до сих пор не найденная.

Кандидатуру Сандры Дойтер пришлось отмести. Эту девушку, певицу, ища которую Ребекка напала на след Беатрикс Грисбек и Мелли Беккер, Михаэль Сосниок точно не похищал.

9

Йенс задумчиво посмотрел на голубой портфель, лежащий на его письменном столе. Это был краеугольный камень всей истории.

Если б Герлинда Ландау вовремя ответила на вопрос комиссара Кернера о некогда пропавшей сумке своей дочери, ее муж остался бы в живых. Она заявила, что он заставлял ее молчать, поскольку стремился выследить преступника раньше полиции и дать волю своей ярости. Это намерение оказалось для него смертным приговором. Кроме того, ложь Герлинды Ландау подвергла Бекку, Виолу и Беатрикс дополнительной опасности.

Наверное, Йенс должен был бы злиться на мать Ким.

Но ощущал только грусть.

Две недели спустя

1

День выдался чудесный. С самого утра в безоблачном небе ярко светило солнце. Люди истосковались по дождю, и, наверное, по мнению некоторых, сегодня он был бы особенно кстати, но Виола радовалась хорошей погоде.

Сабина оставалась позитивным человеком, даже когда обстоятельства совершенно не располагали к оптимизму. Это было правильно, что на ее похоронах светило солнце.

Виола взялась за ручки инвалидного кресла и покатила его по мощеной дорожке к часовне, где скоро начиналась траурная церемония. Пожилая женщина, на чью неряшливую голову она смотрела сверху вниз, не переставала плакать с тех пор, как выехала из своей квартиры.

Сама Виола твердо решила, что не уронит сегодня ни единой слезы. Останется сильной ради Сабины и, главное, ради фрау Шольц. Времени, чтобы выплакаться, у нее было достаточно. Две недели назад она узнала, что похититель сделал с ее лучшей подругой. Он солгал ей. Сабина не ждала ее в его логове.

Кладбищенская часовня наполнялась людьми в черном. У входа Виола заметила высокого комиссара и женщину в кресле, которую преступник тоже похитил. Она и сама работала в полиции, а звали ее Ребеккой.

– Подожди минутку, – вдруг сказала мать Сабины.

Виола остановилась. От дверей часовни их отделяло метров двадцать.

– С вами всё в порядке?

– Наклонись ко мне, пожалуйста.

Виола опустилась на колени перед креслом. Фрау Шольц в последнее время очень постарела. Переживая потерю единственного ребенка, она страдала еще и из-за того, что перед смертью Сабины они поссорились.

– Прости меня, – сказала она, заставив себя посмотреть на Виолу, хотя глаза, наверное, почти ничего не видели сквозь пелену слез. – Я очень жалею обо всем, что тебе наговорила. Сабину я вообще постоянно обижала, но перед ней уже не извинишься. С этим придется жить. А вот у тебя я пока еще могу и хочу попросить прощения. Кто знает, может, Сабина сейчас смотрит на нас откуда-то сверху и тоже меня простит…

Сделав над собой усилие, чтобы улыбнуться, Виола взяла ослабевшие руки пожилой женщины в свои и пожала их.

– Фрау Шольц, Сабина вас давно простила. Она ни на кого не умела подолгу сердиться, а на собственную маму тем более. Она любила вас и не сомневалась, что вы тоже ее любите. Те обидные слова говорили не вы сами, а ваша болезнь. – По впалым морщинистым щекам фрау Шольц опять заструились слезы. – Ну а теперь идемте попрощаемся с Сабиной, да? Я уверена: она нас видит и радуется, что мы пришли вместе.

Фрау Шольц, кивнув, промокнула лицо платочком. Виола встала, снова взялась за ручки кресла и твердым шагом направилась к часовне. В дверях ее ждал тот полицейский и его подруга.

Эти люди спасли ей жизнь. Когда они обняли ее, она все-таки заплакала.

2

Йенс остался в машине.

Ему было страшно. Могло получиться так, что их общий путь закончится здесь и сейчас.

Он хотел пойти вместе с Беккой, чтобы поддержать ее, но она отказалась, объяснив это так: «Тот, кто дает необдуманные обещания, должен сам расхлебывать последствия».

Йенс понимал, в чем суть моральной дилеммы, с которой столкнулась Ребекка, и одобрял ее решение не довольствоваться письмом по электронной почте или телефонным звонком, а поехать в Гессен и лично объяснить Бьянке Дойтер, что ждать больше нечего.

Правда, помощь Йенса в качестве водителя Бекка все-таки приняла, чему он был рад. Давно они так содержательно не молчали. Сейчас им наконец-то хватило времени, чтобы осмыслить всю эту мрачную историю не только логически, но и эмоционально. Йенс в очередной раз убедился в том, как хорошо разбираться в своих мыслях и чувствах, когда едешь на машине. Дорога делала с ним что-то особенное. Он был свободен и в то же время ощущал себя в коконе, который ограждал его от мира, бушующего вокруг.

Ребекка сидела с ним рядом и нисколько не стесняла его, чему он не переставал удивляться. Ни с первой, ни со второй женой у него так не получалось.