Курьерская служба 3. Кандидат

— А ты бы хотел с нами обеими пожить? — Алка толкнула меня в бок. — Не калифорнийский, а как там правильно… люксембургский брак! Признайся, ну признайся! Хотел бы, да? Одна ужин готовит, вторая форму гладит. Вечером в обнимку все втроём сериал смотрим…

Это был один из тех женских вопросов, ответ на который напоминает хождение по минному полю. Впрочем, настроение заставило быть плохим сапёром.

— Ну, ты мне, конечно, всех милей, но было бы величайшим лицемерием отрицать такую тайную мужскую фантазию.

— Ах так! Тогда едем к тебе. Сейчас тебя за это проучу.

В общем, мы поехали в мой домик, где снова так толком и не посмотрели сериал. Честно говоря, я даже удивился, как подобное выдержала моя дешёвая кровать. Я заметил, что в моём доме она не стесняется быть громкой даже при Сиде, который всего в двадцати метрах, через две тонкие стенки.

— Что это у тебя такое в саду? — спросила она, посмотрев в окно. — В прошлый раз не было.

— Баня. Сид купил. Ещё не пользовался, насколько знаю.

— Пошли в баню. Мне интересно.

Побежали по мосткам, завернувшись в простынки и одеяла. Внутри всё оказалось в опилках, но нас это не смутило. Домой на этот раз Алла не поехала. Просыпаться в обнимку с юной девою — занятие крайне прекрасное, правда, от этого я впервые в этом мире чуть не проспал на работу.

А день был ответственный — вечером я собирался сдавать экзамен на вождение. Как назло, выпала доставка в имение трёх защитных статуэток заместителю министра внутренних дел губернии, князю Давыдову. Цена заказа была обозначена — двенадцать тысяч рублей, насколько я мог запомнить, рекорд. В одиночку такие грузы не транспортируются, потому меня отправили сопровождающим вместе с Серафимом Сергеевичем и двумя крупными приставами-грузчиками. Ехали на бронированном служебном автомобиле, в таком мне доводилось кататься всего несколько раз. Да и с курьерами старших поколений доводилось до того кататься всего пару раз.

— Ну, как, нравится? — спросил Серафим Сергеевич.

— Что именно? Работа? Вполне.

— Не засиживайся, — усмехнулся он. — Я так наблюдаю. Парень ты способный, да и навыки проснулись. И в дипломатии сгодишься, и в разведке.

— Прошу прощения за нескромный вопрос — а почему вы с братом здесь? А не в перечисленных ведомствах.

— Был я… Помощником консула в Сиамском Калимантане. Затащили в одну мутную схему с Петринским губернатором, как сейчас говорят. Филиппинские души, понимаешь, о чём я? Может, слышал про скандал в девяносто восьмом. Тогда всё и вскрылось.

— Примерно, — кивнул я. — Хотя — вру. Я тогда был ребёнком.

— Ну… с Калимантана деревнями целыми местных увозили на Филиппины, чтобы там как крепостных регистрировать. Чтобы им льготы были. А потом деньги со счетов на свои переводили. Потом ссылка на Гуам. Почтмейстером. А брата спустя пару лет — на Каледонию. За пьяный дебош, губернатора ударил на банкете. Ну, три года — и тут работаем. Почти десять лет уже.

Имение располагалось далеко, в Можайске, на холме. После долгого серпантина между лесопосадок и заборов мы упёлись сначала в одни ворота, потом в другие… Два пункта досмотра и охраны — впрочем, к такому я уже был привыкший. Затем открылся вид на усадьбу, она оказалась больше похожа на небольшую башню-пагоду, высоченная, в шесть этажей. Внутри оказался лифт, и я даже слегка вздрогнул, когда мы впятером — вместе с камердинером и двумя грузчиками — втиснулись в него.

Не люблю тесные лифты.

— Хм, три подземных этажа, — обратил внимание Серафим Сергеевич, взглянув на пульт. — В прошлые разы не заметил.

Я посмотрел и увидел только шесть наземных. Камердинер хмыкнул.

— У вас, вероятно, антииллюзорный навык? Мы слегка переделали систему, и артефактор заверял, что пульт будет невидим для большинства сенсов. Надеюсь, вы не расскажите никому. Иначе…

— Понимаю, понимаю. Жить хочется.

— Я больше не про вас, а про сударей-грузчиков… и про вашего юного стажёра.

Мне с трудом удалось сдержаться, чтобы не сказать что-то обидное. Благо, Серафим Сергеич оговорил:

— Это не стажёр, это весьма способный парень… Недавно ездил в Дальноморск, попал в кучу передряг.

Двери четвёртого этажа открылись прямо в просторный зал для приёма. За столом сидела пара офицеров помладше, а князь рвал и метал.

—…Второй убитый сутенёр в центре столицы за неделю! Причём, парень, которого крышевали демидовские. Явно действует какой-то мститель! Вы почему… — тут он отвлёкся, увидев нас. — Ах, статуи. Здравствуй, Серафим. Ставьте в угол. Сейчас подпишу. Это кто у тебя? Стажёр? Хм…

Он приспустил тонкие очки, вглядываясь в моё лицо.

Глава 20

Признаться, я сразу вспомнил разговор с Ленни в тренажёрке. Глаза офицера сверлили меня, и он произнёс.

— Какое-то знакомое лицо. Где-то видел. Так… Фамилия?

— Циммер. Эльдар Матвеевич, ваше сиятельство.

— А, всё ясно. Вспомнил. Сын Матвейки. Видел в списках. Мы с вами ещё пересечёмся. Наверное. По другим вопросам.

Он потянул воротник. Я сразу вспомнил Голицына и коротко кивнул в ответ. Чаевых зарядили, конечно, не десять процентов от суммы, но сто рублей — половина месячной суммы.