Курганник

По знаку его руки стоящий позади молодой татарин положил перед Макаром сверток: в шелковый платок были завернуты ножи Зотова, вычищенные до блеска.

— Шкуру зверя мы выделаем и принесем, — заверил Мермудинов.

— Нет, — отказался Макар. — Зверь был настоящим противником. Заройте его в степи.

Седрик понимающе кивнул.

— Мы знаем: один из наших ограбил твой дом, — продолжил он. — Он будет наказан. Может, и с остальными поговорить?

— Главное: теперь они знают, что я могу с ними сделать.

— Преступление должно быть наказано, — настаивал Седрик, — иначе найдутся другие воры.

— Но прежде сто раз подумают.

Татары сдержали слово. Из всех налетчиков досталось больше всех Сереге Сивому. На него вся деревня давно зуб точила: наглый, сумасшедший афганец каждого норовил зацепить или обидеть. К тому же про службу в Афганистане он врал: на границу в учебку Сивый попал перед самым выводом контингента войск, но удостоверение участника боевых действий получил наравне с воевавшими ребятами.

А Макар не бросил одинокую волчицу с выводком. И часто во сне он видел тоскливые глаза умирающего зверя…

По камышовым зарослям шли гуськом: впереди вожак стаи — Макар, за ним волчица, которую он называл Герой, за ней Виктор Ковалев. Последний пугливо оглядывался на трех молодых волков, ковыляющих следом. Но скоро новое очарование отогнало пустые страхи. На мохнатых метелках камыша, на его острых листьях танцевали стрекозы: голубые, салатовые, темно-зеленые и черные с синими бликами на боках. Они бесстрашно садились на рукоять ятагана, висящего на спине Зота, на плечи Виктора, раскрывали радужные крылья, взлетали вновь, сверкая слюдой на солнце.

Ковалев так засмотрелся, что нечаянно наступил на пятку другу. Макар обернулся на ходу — слюдяные блики взметнулись покрывалом с его плеч. Виктор покраснел, хотя куда уж больше — лицо и так темно от раскаленного солнца.

— Смотри под ноги, — пробурчал Макар, не осуждая.

Притихший Сивый и четверо его подельников остались на поляне у машины. Лишенный оружия Серега не утратил злобы, но при волках благоразумно решил ее не показывать. Зыркал на кузнеца исподтишка, шарахаясь от его зверей.

Виктор благодарил удачу, что пистолет налетчика был не заряжен.

— Кто тебе это сказал? — усмехнулся Зотов, поднимая оружие с земли.

Он вытащил обойму — патрон сверкнул красной медью в лучах августовского солнца. Виктор похолодел.

— В балке огнестрельное оружие часто не срабатывает, — пояснил кузнец.

Хотя пояснением это можно было назвать с большой натяжкой. Сказки Пушкина. Макар вернул обойму на место и выстрелил в воздух — звери дрогнули от грохота.

— О! — удивленно приподнял брови Макар. — Работает. Ну и ладно.

Он забросил оружие подальше в камыши и направился в заросли.

Когда они порядком удалились от поляны, позади послышался крик Сивого:

— Кузнец! Мы еще ничего не решили!

Макар замер, обернувшись, — над камышами поднималась тонкая струйка дыма.

— Вот придурок, — процедил сквозь зубы Зотов.

— Амбец вам, суслики! — не унимался Серега.

Сухой камыш вспыхнул, пламя с гулом слизнуло пушистые метелки, с треском вгрызлось в трехметровые сухие стебли.

— Счастливого пути, кузнец! — орал Сивый по ту сторону пламени.

Он хохотал, улюлюкал, приплясывал на месте. Волки насторожили уши, попятились, прижимаясь к ногам людей, как обычные дворовые псы при виде смертельной опасности.

— Гера! Уходите! — Зотов махнул в сторону зарослей.

Прижав уши, волчица заскулила, тычась головой в колени вожака. Макар потрепал ее по загривку и глухо рыкнул. У него это получилось весьма натурально — глубокий гортанный рык с угрозой-приказом. Волки послушались и удалились дальше по тропе, а Макар потащил замешкавшегося друга влево к склону кургана.

Очень скоро они выбрались из зарослей, поднялись выше, откуда хорошо было видно происходящее на поляне.

В горячке Сивый не учел направления ветра. Огонь взялся за камыш яро, но его продвижение замедлилось, остановилось, и пламя поползло вспять к машине. И еще кое-чего не учел беснующийся поджигатель.

— Что это? — растерянно спросил Виктор.

Трава вокруг машины, вокруг парней вдруг пришла в движение. Травяные кочки закружили у ног Сивого. Он испуганно отшатнулся, однако из намеченного круга выбраться не смог — ноги спотыкались, идти было невозможно.

— Ветер, — ответил Макар.

— Брось. Ветер так не кружит, и потом…

Небольшой снопик травы пронесся у ног Ковалева, и он хорошо рассмотрел большие глаза и прижатые к голове уши. Это было то же существо, которое первый раз напугало Виктора у колонки возле кузни.

— Вот-вот! Смотри!

— Да не ори ты.

Существа сходились к огню, уже бушующему под колесами машины. Парни хотели добраться до «москвича», но огонь вдруг поднялся столбом, завертелся смерчем, охватывая автомобиль.

— Степки́ это, — сказал Зотов, печально наблюдая за происходящим. — Или стйпки — народ их по-разному называет.

Сивый заорал во все горло, закрываясь руками от пламени. Огонь бросился к нему, словно хищный зверь.

— Пошли. — Зотов взял друга под локоть.