Курятник в пентхаусе

– Вай! Фея! Нет, пери! – возразил Махмуд и отложил трубку из бумаги.

– Скажи, кто тебе сказал про вес? Свекровь? Злая женщина! Сестра мужа? Плюнь ей в глаза, зависть ее мучает. Ты красавиц. Каждый мужик так скажет! Эй, я прав?

Недовольный покупатель, стоявший за мной, отвернулся от Махмуда.

– Не мужик он, – заявил Ахмет, который срезал мясо с круглой подставки, – меня спроси. Красивее ее только моя мама!

– Вах, слышала? – засмеялся Махмуд. – Кости даже на рынке ничего не стоят. Ты рахат-лукум, персик, виноград сладкий. Дарю тебе шаурма большой за твой роскошный фигур. Ходи по улицам аккуратно.

– Почему? – не поняла я.

– Украдут, – объяснил Ахмет, – увезут к шаху, станешь шахиней! Падишах так золотом тебя обвесит, что согнешься. Здесь нам на радость покушаешь? Или домой унесешь?

– С собой возьму, – решила я, – в машине по дороге полакомлюсь.

– Вай!

Ахмет стукнул ладонью по прилавку.

– Ты что собак, на дороге жрать?

– Не каждый псин на бегу жрет, – покачал головой Махмуд, – неправильно это! Дома ешь, ты женщина. Держи! Упаковал в коробка! Приятный тебе большой аппетит. Береги свой вес!

– Спасибо, – поблагодарила я.

– Приходи исчо, красавица, – заулыбался Ахмет, – от тебя в наш кафе как солнце пришло.

Я сделала пару шагов к двери и услышала:

– Дэвушка, эй, большой вес!

Я обернулась, Ахмет помахал мне рукой.

– В пакет лежит красивый открытка про наш ресторан, еще я положил салфетка, зубоковырялка. Жрать надо красиво.

Я села в машину, поняла, что фраза «Жрать надо красиво» теперь станет моим девизом, приехала домой, открыла дверь и сообразила, что в квартире никого нет. В холле у зеркала обнаружилась записка: «Рина поехала к зубному, я вернусь в девять. Надежда».

Я быстро вымыла руки, вытащила из коробки шаурму, положила ее на тарелку, села в кресло, включила телевизор и отгрызла кусок от только что купленной еды. Ахмет и Махмуд не обманули, они готовили очень вкусно. Но где соус? Сообразив, что забыла его в пакете, я пошла на кухню, взяла небольшую коробочку, вернулась назад и увидела Альберта Кузьмича, который рысью скакал мне навстречу, держа в зубах мой ужин.

Весьма удивленная тем, что кот смог унести большой рулет из курятины, овощей и лаваша, я попыталась остановить вора, присела, растопырила руки и грозно произнесла:

– Стоять, не двигаться!

Британец замер, внимательно посмотрел на меня, в секунду прошмыгнул между моими ногами и исчез в недрах квартиры.

– Немедленно остановись, – завопила я и кинулась за грабителем.

Коридор, по которому удрал воришка, ведет в хозяйственные помещения: прачечную, комнату, где гладят постельное белье, кладовку с запасами нескоропортящихся продуктов. Первой на пути находилась гладильная. Я вбежала в нее. Альберт Кузьмич сидел на доске, шаурма лежала рядом.

– Слезай! – приказала я.

Кот подскочил и выполнил все тот же трюк: молниеносно пролетел между моими ногами и помчался по коридору. Но и я не подкачала, без задержки бросилась за Альбертом Кузьмичом, а он влетел в продуктовую кладовку, взмыл, аки птица, на верхнюю полку и сел около пакетов с крупами.

Я поняла, что сейчас воришка примется лопать мою шаурму, сбегала в каморку с пылесосом, схватила швабру, вернулась назад, встала на цыпочки и ухитрилась стукнуть ленивкой по полке. Послышался треск, скрип, деревянная доска закачалась. Альберт Кузьмич прыгнул…

Куда приземлился грабитель, я не видела. Полка, на которой только что восседал любитель вкусно поесть, зашаталась. Упаковки с гречкой, пшеном, рисом, геркулесом, чечевицей, булгуром стали падать на мою голову, потом рухнула сама доска. В момент обрушения она снесла две нижние полки, все они шлепнулись на стоящие на полу трехлитровые баллоны с овощами. Я отпрыгнула в сторону и случайно толкнула открытый шкаф с маслом, уксусом и вином. Он накренился, отступать мне было некуда, выбежать в коридор я не могла, путь оказался перекрыт упавшими полками. Что делать? Я бы непременно нашла ответ на животрепещущий вопрос, я бы сообразила, я бы справилась с ситуацией, но на меня упал стеллаж, который я только что задела. Уши оглохли от звона разбитых склянок, нос уловил аромат кубанского растительного масла. Потом стало тихо.

Я осталась лежать на полу. В голове роились разные мысли. Прощай, шаурма! Альберт Кузьмич ее точно слопал. Что я скажу Рине, Надежде Михайловне, Ивану, когда они вернутся домой и начнут задавать вопросы про беспорядок в кладовке? Признаваться, что купила в кафе вкусняшку и собралась слопать ее в гостиной у телевизора, мне совершенно не хотелось. Ну и как мне поступить? Ответ пришел мигом: выползти в коридор и начать уборку.

Я встала, пошатнулась и услышала голос Ирины Леонидовны:

– Мози, Роки! Что вы разорвали? Таня, ты где?

– Здесь, – прокряхтела я и через мгновение увидела мать Ивана.

Та перепугалась.

– Боже, полка упала! Так и знала, что это случится! Она еще в среду накренилась! Нет бы попросить Димона ее поправить, а я подумала: ерунда, надо просто часть банок снять! Танюша! Ты жива?

– Ага, – ответила я.

– Ужас, ужас! – твердила Рина.