Курятник в пентхаусе

– Мендельсон, – подсказала Вера Семеновна, – Александр Семенович и Сара Яковлевна. Очень хорошие люди, добрые, отзывчивые. После рождения сына Оксана недолго прожила. Не помню, сколько мальчику исполнилось, когда она умерла. Ребенка хотели определить в интернат, но Мендельсоны взяли его к себе. У них был сын Павел, года на три-четыре старше Ильи. Родители хотели ему подарить брата, но второго ребенка у них не получилось. Илюша, как и Тамара, тихий, ходил чуть ли не на цыпочках, всех благодарил, улыбался. Хороший мальчик, но с обучением беда была.

Нина поставила чашку под носик самовара.

– Есть дети, которым Господь подарил ум, память, но они ленивые, поэтому двоечники. Илюша же изо всех сил старался, но писать грамотно и считать так и не умел. У него какие-то изменения в головном мозге были. Мендельсоны его по всем врачам водили, доктора говорили:

– Радуйтесь, что паренек видит, слышит, ходит и говорит, адекватен, сам себя обслуживает. Да, он не гений, научите его какой-то рабочей профессии и живите счастливо.

Директор гимназии засмеялась.

– Сара Яковлевна стала искать у воспитанника талант, да Илюша сам его открыл, начал стричь девочек в классе, да так красиво у него получалось! К нему очередь стояла. Потом учителя стали Листова просить о прическах. Из него мог выйти отличный стилист. Но!

Вера замолчала, Ольга и Нина одновременно перекрестились.

Глава двадцать седьмая

– Они с Тамарой пошли купаться на обрыв, – продолжила Нина, – а там опасно. Вниз к самой воде не спуститься, надо прыгнуть, но с определенного места. Если левее встанешь, точно на камни угодишь, мелко там. Справа сигать надо. Взрослые туда не ходили и детям запрещали. Дачники, которые от советов местного люда отмахивались, каждое лето тонули.

– Москвичей постоянно предупреждали, – вздохнула Нина, – плавайте в пруду, там безопасно. Ан нет, кое-кто ныл: «Вода грязная, подцепим инфекцию», и на обрыв, и капут им. Сара Яковлевна, когда Илья к ужину не вернулся, во все колокола забила, милицию вызвала, пообещала денежную награду тем, кто ребят отыщет. Ну и обнаружили на обрыве их верхнюю одежду. Потом тела нашли, они оба о камни ударились, слева прыгнули.

– Так, – пробормотала Ада, – ребята утонули. Это точно?

– Да, – хором ответили пожилые дамы, потом Ольга добавила:

– Мы все видели утопленников, они в гробу как живые лежали. Тамару похоронили на местном кладбище. Илью Сара Яковлевна увезла в крематорий. Урну она хотела поместить в могилу к мужу. Переживала Мендельсон ужасно! У нее до этого не один год были сплошные беды. Супруг скончался, а потом Павел за границу уехал.

– Родной сын? – уточнила я.

– Да, – подтвердила Нина, – очень хороший юноша, умный. Окончил школу в пятнадцать лет, в институте отучился, мать он редко навещал. Последний раз я видела его тем летом, когда подростки утонули. Я собрала грибы и пошла к математикам, авось кто купит. Вошла к ним на территорию, вижу Павлик от дома отъехал. Сара Яковлевна рукой вслед машине машет, потом прямо на траву села и не двигается. Я к ней:

– Вам плохо?

Мендельсон в ответ:

– Да, Ниночка, только никому не рассказывай. Павлуша хочет за границу улететь, сказал, что в России не те возможности, а вот в США он станет крупным специалистом. Пообещал писать, но сердце мне подсказывает: не увижу я сына, умру скоро.

Я ее обняла.

– Сара Яковлевна, вы еще молодая, прекрасно выглядите, проживете долго-долго. В Америку к Павлику полетите! Может, он там на богатой женится, вы станете бабушкой.

Она руками замахала.

– Ой, нет! Не надо мне внучат. Плохо без сына. Одна я теперь, никто обо мне не позаботится.

– Илюша есть, – напомнила я, – он вас очень любит.

Мендельсон посинела.

– Ниночка, он замечательный мальчик, но с возрастом непослушным и хитрым стал. Говорю ему: «Илечка, не ходи на обрыв, нельзя тебе туда. И Тамару не води!» Он в ответ: «Конечно, бабусенька». И через некоторое время вижу, как он с Ефимовой в лес идут. Я кричать:

– Вы куда?

Тамара, как всегда, молчит, улыбается, Илюша отвечает:

– Купаться, бабулечка, на обрыв!

Я их разворачиваю.

– Ты же обещал никогда туда не бегать.

Мальчик моргает.

– Забыл!

Конечно, Илечка не очень сообразительный, таблицу умножения никак не выучит. Но лукавить у него хорошо получается. Попросила его недавно: «Сходи, милый, на родник за водой». Мальчик в ответ:

– Бегу, бабулечка.

И нет его, и нет, и нет. Сама пошла к источнику, набрала баклажку. Прибежал парнишка обедать, я спросила:

– К роднику сходил?

Илюша глазом не моргнул.

– Бегал туда, но все пересохло, нет больше в нем водички.

И смех, и грех. Лгать тоже надо ум иметь. Они с Тамарой как попугаи-неразлучники. Она Илюшей восхищается, считает его самым умным и красивым на свете. Везде дети вместе. У Илечки голова не особо разумная, про Тамарочку я лучше промолчу. С ней недавно Миронов пошутил, он перед домом на улице сидел, пиво из бутылки пил. Тамара мимо бежала, спросила:

– Дядя Вася, это у вас что налито?

Мужик ей сказал: