Kurohibi. Черные дни

— Спокойной ночи, Рей.

Даже не смотря на спертый тяжелый воздух в комнате, запах больницы и известки, твердость «кровати», несмотря на почти забытый ужас произошедшего и даже несмотря на так и висящий перед глазами образ Рей в одних трусиках, Синдзи мгновенно провалился в сон.

Утро началось с грохота строительной долбежки. Синдзи лениво открыл глаза и недоуменно уставился на белый, сияющий светом потолок.

«Приснилось?»

Пахло кофе.

«Стоп! Где я?!»

Он резко вскочил и тут же скривился от хруста затекших суставов — жесткая постель дала о себе знать. Но Синдзи мигом забыл о ноющих костях, когда обнаружил, что сидит на полу в центре залитой светом комнаты — шторы были убраны до конца, а окно открыто настежь, впуская громыхание демонтажной техники и свежесть чистого воздуха. Вот откуда это необычное ощущение чистоты и света. Удивление от такой чудесной метаморфозы «темной обители» Рей чуть не заставило Синдзи присвистнуть, однако этому помешал проглоченный язык — в дверном проеме с кухни появилась Рей.

Она все еще была в своей рубашке, но на этот раз ни одна пуговица не была застегнута. Полочки рубашки свободно распахнулись в стороны, покачиваясь на ветру и обнажая подтянутые округлости грудей и плотно облегающие тело простые белые трусики. В руках Рей держала дымящуюся кружку.

Синдзи потерял дар речи. Рей в этой время, скользнув по нему взглядом, устремила свои алые ничего не выражающие глаза в его, выждала некоторое время и тихо произнесла:

— Доброе утро, Икари-кун.

— Д-доброе… — промямлил он с трудом.

Снова пауза, глаза в глаза.

— Твоя одежда была грязной. Ты не против, если я ее постираю?

— А?.. — В данный момент недоумение в нем боролось с каким-то безудержным восторгом.

— Мне показалось, что в школу ты сегодня не пойдешь. Поэтому я не стала будить тебя. Твоя одежда нуждается в стирке.

— А… — слова медленно доходили до мозга. — Черт, школа! Совсем забыл… Подожди! А как же ты?! Тебе ведь тоже надо в школу!

Рей, наконец, вошла в комнату и поставила кружку на столешницу.

— В этом нет необходимости. Я могу обучаться на дому.

Синдзи, все еще сидя внизу на одеяле, с волнением наблюдал, как ветер ласкал рубашку Рей о ее тело, как облегали трусики ее ягодицы, как сияла ее белая кожа в лучах солнца, как затрепетали ее короткие локоны.

— Рей… — Необычное, но такое знакомое чувство щекотания разлилось по венам. — Ты восхитительна…

Девушка замерла. Кажется, ее брови дрогнули и лицо слегка вытянулось в замешательстве, снизу плохо было видно, но тут она развернулась, будто внимательно его изучая, и мерно произнесла:

— У тебя видно.

— А?..

— Прикройся, пожалуйста.

Синдзи недоуменно проследил за ее взглядом и чуть не подскочил на месте — под упавшим пододеяльником из-под трусов торчал кол, передавая привет утренней эрекции.

— Вот черт!

Синдзи выкрутился, одновременно отворачиваясь и натягивая на себя одеяло, заодно разворотив всю постель, и почувствовал, как заливается краской.

«Снова подобное произошло. Ну почему так не везет…»

Хотя первоначальное смущение быстро улетучилось, потому что Синдзи вдруг осознал разочарование оттого, что Рей так сухо и безынтересно отреагировала. А с разочарованием пришло и недоумение — ведь она без стыда разгуливает перед ним в нижнем белье, и такие физиологические мелочи по идее не должны ее беспокоить.

«Что-то тут не так. Кажется, она смутилась, просто не знала, как это выразить, но при этом она спокойно обнажается передо мной, смущая тем самым меня. Она это нарочно делает?»

Рей в этот момент снова ушла на кухню, и Синдзи суетливо стал искать свою одежду, но тут же хлопнул себя по лбу. И еще раз, потому что понял, в какую ситуацию попал — вольно или невольно, но ему придется, прямо как Рей, разгуливать в одних трусах. Даже рубашки не было накинуть. Синдзи захотелось заскулить от бедственности своего положения.

Вернулась Рей, на этот раз держа в руках поднос с кружками, бутылочками молока, сахарницей и тарелкой с каким-то печеньем не первой свежести.

— Я принесла еду, — прокомментировала она. — Надеюсь, ты не будешь против растворимого кофе, сливок и клубничного печенья. Если ты хочешь, я могу приготовить чай, яичницу или тосты, но для этого придется подождать, пока освободится раковина.

Последнюю фразу Синдзи так и не понял, но сейчас он мог только изумляться чудесам да наслаждаться воодушевляющей радостью, что разгоралась в его душе.

— Нет, Рей, не стоит. Твоего кофе будет достаточно, чтобы вернуть меня к жизни.

«Господи, что я несу?»

Но Рей слегка подняла брови и слабо кивнула.

— Хорошо, — сказала она и, подумав, добавила: — Я рада.

Синдзи чуть не рассмеялся, насколько умилительно смотрелась полуобнаженная голубовласая девочка с подносом кофе и растерянностью на лице. Для Синдзи не оставалось сомнений — он испытывал самое настоящее счастье.

— Эм… Рей, а где можно поесть?

— Лучше здесь. На кухне я уже замочила одежду для стирки.

«Одежду? В раковине?»

— Здесь? — переспросил сбитый с толку Синдзи.

— На кровати. Я принесла поднос. Однако если тебе не удобно, я могу подвинуть столешницу.