Kurohibi. Черные дни

Синдзи отвел палку назад и стал с усилием вбивать ее вглубь живота, как и с влагалищем. Трость уже не упиралась ни во что жесткое, она с трудом, но входила все глубже и глубже, пока вдруг на животике Хикари изнутри чуть выше пупка не проступила небольшая шишка. Девушка хрипло захлебнулась и резко выгнулась, вывернув руки, ее вытаращенные глаза закатились вверх, напрягшийся язык больше не помещался во рту и вывалился наружу. Палка ушла чуть назад, но Синдзи вбил ее вглубь, насколько это было возможно, и теперь из живота отчетливо вырисовывалась рукоять, выпуклым бугорком проступив над гладью кожи. С каждым погружением живот клином выпячивался все больше и больше, и хоть трость проступала изнутри всего не несколько сантиметров, ее рукоять уже почти что доставала до ребер. Синдзи, чувствуя все нарастающее восхищение, просто не мог остановиться.

Хикари сдавленно хрипнула, будто ее схватили за горло, забилась в судорогах, и изо рта у нее проступила пена. Взгляд опустел, и лишь ее тело продолжало дергаться под вбивающимися в нее шестами, пока вдруг из киски не брызнул настоящий поток сока, и ее изогнуло настолько, что чуть не вывихнуло суставы в плечах. Синдзи резко вытащил обе швабры и прижал Хикари к парте, чтобы она не сломала руки. Девушка после нескольких конвульсивных приступов вдруг обмякла и расслабленно распласталась, лишь только сильно дрожа и нервно дергая грудью в попытке вдохнуть. Хикари потеряла сознание.

Синдзи быстро поднял ее голову, чтобы она не задохнулась в слюне или в рвоте и, сняв шнуры на руках и ногах, бережно опустил ее на пол. Затем он тряпкой вытер обе швабры, помыл пол под партой, расставил их как было, платком бережно вытер сначала лицо Хикари, потом ее промежность. После чего он натянул ее белье обратно, одел в школьную форму и, приложив на свои колени, стал ласково гладить ее по голове. Судя по ее заблестевшим глазам и тихому всхлипыванию, она приходила в себя.

— Все хорошо, Хикари, все уже позади, — шептал он ей на ухо. — Ты молодчина, ты справилась.

Девушка еле звучно заскулила и разрыдалась, уже в который раз.

— Ты была просто восхитительна. Даже несмотря на такую боль, ты находилась в возбуждении и даже кончила я не знаю сколько раз. Может, кому-то ты показалась бы развращенной, кто-то принял бы тебя за шлюху, но я считаю, что это просто твоя чувствительность. Это дар природы и ты видишь, как его можно использовать для своего наслаждения. Впрочем…

Синдзи встал и помог подняться Хикари. Девушка шаталась, ее дрожащие ноги сгибались, и, если бы не поддержка Синдзи, она сразу бы рухнула, так что он осторожно посадил ее за стул. Староста ничего не говорила, не поднимала глаз, только ее плечи дрожали в беззвучном плаче.

— Впрочем, я не знаю, что подумают другие люди, если увидят это шоу.

Синдзи прошел к парте у выхода и поднял свой телефон, который все это время лежал на ребре, прислоненный к ранцу.

— Здесь все, начиная от твоих ласк с партой и заканчивая твоей оргией со шваброй. Но я обещаю тебе, что никто не увидит ни кадра, если только ты сама не захочешь этого. А если ты и вправду захочешь, я позабочусь о том, чтобы об этом фильме узнали все, кого ты знаешь: твои родители, твои подруги, каждый ученик этой школы.

Это была ложь. Синдзи в любом случае не собирался ничего никому показывать хотя бы потому, что телефон все это время был выключен. Но Хикари подняла глаза, наполненные страхом, и одними губами произнесла:

— Нет…

Синдзи подошел к ней и присел на колено, преданно заглядывая в глаза.

— Обещаю, что не сделаю этого, — честно произнес он. — Только тебе решать, как сложится твоя судьба.

Он подобрал с пола упавший телефон Хикари.

— Если ты не против, я ненадолго заберу его, просто посмотрю кое-то. Скоро верну, честно.

Он поднялся сам и притянул к себе дрожащую Хикари, держа ее за талию.

— Хикари, сейчас тебе надо восстановить силы. Ванная поможет тебе расслабиться, смоет все болезненные воспоминания, пройдя через все это ты возродишься обновленной и сильной. Пойдем.

Синдзи взглянул на дверь, и вдруг ему показалось, что за ней мелькнула чья-то тень, но, настороженно замерев и сосредоточившись, он облегченно выдохнул — просто разыгралось воображение. Он подобрал ее ранец и повел к запасному выходу из школы, чтобы случайно не напороться на кого-то из персонала или одноклассников. Поникшая Хикари смиренно брела рядом, изредка всхлипывая и одной рукой держась за живот. Ее пробил озноб. На выходе Синдзи еще раз ее обнял, растирая спину сжавшейся трясущейся девушки и нашептывая:

— Все позади, теперь все будет хорошо. Боль скоро пройдет, все страшное забудется, и ты снова станешь сама собой. Ты сама удивишься, как быстро это произойдет, просто не замыкайся в себе.

Девушка медленно побрела домой, и Синдзи, проводив ее долгим взглядом, уселся на зеленую лужайку перед школой, глубоко вздохнул и затем достал из кармана телефон Хикари.

— Надеюсь, с ней все будет хорошо, — задумчиво произнес он. — Хорошая девочка.

Потом посмотрел на школу.

— Рей… Надо ее проведать.

И снова на телефон.