Курс молодой стервы

— Потап, ты сам виноват, что я ушла. Оставь меня, пожалуйста.

— Лучше за мужем нужно было смотреть, чтоб он не гулял, — Света подумала, что наглость, доставшаяся при рождении Потапу, предназначалась, наверно, для сотни человек как минимум.

Господи, как она его боялась! Или же боялась своей прошлой жизни? И послать, как это она сделала, застав его с любовницей, сейчас не могла, поэтому попыталась просто усовестить его.

— Что еще я для тебя не делала? Разве что не грызла зубами педикюр тебе! Ты превратил меня в бессловесную скотину, и теперь хочешь, чтобы я вернулась. Потап, включи мозги! Я не буду твоей домашней рабыней. Ни за что! — Света чувствовала, что сейчас просто сползет по стеночке от нервного перенапряжения.

— Ну не зря мне говорили, что ты та еще потаскуха! Нашла себе небось любовничка! — когда кончались аргументы, всегда в ход шли оскорбления. Они лишали сил, деморализовали, заставляли почувствовать себя полным ничтожеством. Губы задрожали, слезы выступили на глазах, и она готова была расплакаться.

— Ты… ты… просто моральный урод, — вырвалось у нее самое точное определение, и она отключилась. Шмыгнув носом, потянулась рукой к глазам, и замерла.

По коридору шел Денис, который, пользуясь своим особым статусом, обычно не появлялся так рано. И как назло сейчас стал свидетелем того, что она опять попала в неприятность.

— Кто моего Светлячка обидел? — заданный шутливым тоном вопрос не мог скрыть обеспокоенность в его глазах. Ему было больно смотреть на растерянное лицо девушки с беспомощным взглядом. Он испугался, что еще немного и эта славная девчушка разразится рыданиями.

Повинуясь нежданному порыву, он захватил ее в крепкие объятия, сцепив руки на спине. Прижатая к мускулистому горячему телу, Света испуганно замерла. Губы от волнения пересохли, ее бросило в жар от противоположных чувств. По привычке она боялась осуждения — в любой момент кто-то мог показаться в коридоре! И неслыханное наслаждение от того, о чем она не смела и мечтать — она в тесном кольце рук любимого мужчины.

— Денис, — едва смогла полузадохнувшимся от волнения шепотом выдавить Света.

— Я знаю, что я Денис, но не знаю, кто тебя обидел. Быстренько рассказывай, что случилось? — потребовал Денис. — Я ему башку оторву.

— Нас увидят, — пискнула она и умоляюще посмотрела в его глаза.

— Ладно, трусиха. Если это беспокоит тебя больше всего, пойдем в уголок, выпьем кофе, и ты мне все расскажешь.

Его руки, крепко прижимавшие лопатки девушки, скользнули на талию и нагло прошлись, естественно, будто невзначай, по ее попе. Результат не заставил себя долго ждать — нежные щечки Светлячка медленно заливала помидорная окраска. Как же он любил ее милое смущение! Шумно сглотнув, он понял, что безумно хочет коснуться губами ее румянца. Хочет осторожно поцеловать ее мягкие губы, даря защиту, уверенность в том, что она самая лучшая.

Договор о «неприставании с сексуальным подтекстом» трещал по швам. Сердце девушки трепыхалось пойманным воробышком, хаотично отстукивая ритм любви. От близости Дениса в голове образовалась вата, которая приглушила весь здравый смысл, все обещания, оставив только страстное желание повторить этот момент. Но красная кнопка тревоги все ж пульсировала, требовательно возвращая к действительности.

— Ты меня не по-дружески обнял, — прижав тыльную сторону кисти к пылающей щеке, Света попыталась выяснить, что это было.

— Ты готова была упасть, и я тебя удержал. А что? Нужно было спокойно смотреть, как ты шмякаешься о пол? И кто б я после этого был? А обнял, извини, как получилось! Кстати, в Индии, если увидишь, что взрослые мужики идут по улице, держась за руки, не подумай, что они влюбленные. Просто у них в порядке вещей так выражать свои эмоции и духовную близость. Это мы тут друга хлопнуть по плечу боимся, чтоб не подумали чего. Так что я просто своих друзей не бросаю. А ты смотрю, хочешь меня с толку сбить, задавая провокационные вопросы? Вернемся к нашим баранам. Кто тебе звонил и чего хотел? — Денис, справившись с нахлынувшими чувствами, снова обрел здравый ум.

«Изверг», — едва затолкав обратно эмоции, рвущиеся наружу, подумала Света. Сказать правду она никогда бы не решилась. Мало того, что дворняжка, так еще и замужняя. У нормального мужчины это автоматически включает режим табу. А врать она так и не научилась. Кинув растерянный взгляд, принялась лихорадочно соображать. Какую полуправду можно озвучить, чтоб не оттолкнуть этого беззаботного, на первый взгляд, красавчика, с подорванным доверием к миру?

— Светлячок. У меня пунктик. Терпеть не могу вранья. У меня аллергия. Так что давай без выкрутасов. Я ж сказал, что буду тебя защищать.