Курс на худшее: Абсурд как категория текста у Д.Хармса и С.Беккета

каждая новая ступень есть более сложное целое, инородное и высшее в сравнении с предыдущею ступенью: оно способно порождать низшую ступень (напр., на линии можно получить бесчисленное множество точек, на плоскости — бесчисленное множество линий и т. д.), но не может быть получено из низшего целого путем суммирования[300].

Об этом же говорит и Вышеславцев, развивая свою теорию о сублимации как основе творчества. «Сублимация, возвышаясь над природой, природу не уничтожает, но восполняет, преображает и усовершает», — учит философ, подчеркивая, что настоящая сублимация и есть творчество, то есть «создание совершенно новой, ранее не бывшей

ступени бытия»[301]. В сублимации раскрывается и сущность Эроса, состоящая в том, что он есть стремление,

имеющее трансцендирующую природу; именно в стремлении к новым ступеням бытия состоит, по Вышеславцеву, суть платоновского Эроса. Так, его первая ступень — Эрос как libido — трансцендирует выше и открывает Эрос как поэзию, который, в свою очередь, ведет к философии, созерцанию идей. Характерно, что и для Хармса идея стоит выше, чем ее воплощение в художественных произведениях:

Интересно, — отмечает он, — что почти все великие писатели имели свою идею и считали ее выше своих художественных произведений. Так, например, Blake, Гоголь, Толстой, Хлебников, Введенский.

(Дневники, 477)

Последний же «транс», совершаемый Эросом, есть «экстаз, или транс в Абсолютное <…>»[302].

Несомненно, что основная метафизическая идея Хармса, раскрывающая сущность поэзии как трансцензус[303], подразумевает и трансцендирование за пределы сексуальности. В сфере, где снимаются противоречия между субъектом и объектом, невозможно ни подчинение субъекта объекту, то есть в данном случае мужчины женщине, ни объекта субъекту, то есть женщины мужчине. По словам Вышеславцева, истинная любовь воспринимает напоминание о сексуальности как профанацию, но далее она трансцендирует не только за пределы сексуальности, но и за пределы «прямого объекта любви, она обнимает луну, солнце, звезды, весь космос…»[304]

. Письмо Хармса к Клавдии Пугачевой от 16 октября 1933 года нужно рассматривать именно в этой перспективе: в нем Эрос в платоновском смысле трансцендирует не только сексуальное влечение к объекту, но и сам объект как таковой, открывая мир первозданной в своей чистоте реальности.

Сублимация совершается при помощи ценностей, но ценности бывают высшие и низшие; сублимировать в настоящем смысле могут, очевидно, лишь высшие ценности, — отмечает Вышеславцев[305].