Курс на Сириус (СИ)

«Отлично» – одновременно подумали Хан с Петром.

– Я вообще, – снова заговорил Лей, когда терранцы окончательно расправились с едой, – Хотел вас спросить… Йоханесс сказал, вы были знакомы с матерью Ас. – Ну да, – кивнул Хан, не особо понимая, к чему это, – Мы её знаем. – Да вы не бойтесь, они с Эктором на одной волне, – проговорил Пётр, сразу догнав, что к чему. – А-а, – тут и до Хана дошло, – И правда. Она нас за городом на мотоцикле катала. – На мотоцикле? – не понял Тара. – Уф, – выдохнул Хан, – Постоянно забываю про то, что их больше нигде нет. Короче, это что-то вроде звездолёта на колёсах. – Да-а, тётя Тери была настоящим байкером, – хмыкнул Пётр, – Косуха в заклёпках, армейские ботинки, ремни, ремни, много ремней, перчатки без пальцев и выбритый с одной стороны висок…

«Тери?» – сверкнуло в мыслях у Лея. Так вот оно что! Как всё, оказывается, просто! Эктор просто назвал свой звездолёт её именем. А все эти загадочные тайные значения и переводы — просто бредни. «Хотя,» – вспомнил Тара, – «Это имя ведь и вправду означает на каком-то языке что-то символическое… Стрела, что ли?».

По мере того, как Пётр и Хан рассказывали, тараторя без умолку и перебивая друг друга, Тара понимал, что эта Тери и впрямь подходит Эктору как никто другой. Терранцы шикали друг на друга, без конца начинали фразы с «А помнишь...» и смеялись сами с собой, вспоминая какие-то моменты, будто уже забыв, что Лей тут сидит. Но под конец, когда все темы для воспоминаний иссякли, Хан и Пётр начали постепенно говорить всё тише и тише. Терранцы затухали прямо на глазах, опуская ещё совсем недавно так рьяно жестикулирующие руки.

– Интересно, как там мои-то все, – пробормотал Хан. – Моим до меня никогда особо дела не было, – горестно вздохнул Пётр, лениво пнув сапогом пол, – Так что вряд ли им сейчас без меня плохо. У них же есть свой объект для обожаний, подумаешь, один сын пропал в космосе… – Ну, не думаю, что они прям настолько… – нахмурился Хан. – Да уж скорее всего. Ну, ничего. Зато у меня есть Уиттенс. Вот он и правда мне как нормальный старший брат, не то что это недоразумение…

Слышал бы это Уиттенс.

Лей удивлённо смотрел на двух терранцев и понимал, что зря он вообще начал их расспрашивать. И кто его за язык тянул? Мог бы просто успокоиться на том, что она с Терры, и всё! А теперь он, кажется, вогнул их обоих в депрессию.

– Извините, – пробормотал он, – Я… я не хотел… – Да ничего, – с горькой усмешкой отмахнулся Хан, – Все мы и без того часто обо всём этом думаем.

От Петра послышался сдавленный глоток воздуха. Хан ошарашенно уставился на него. Неужели это… слёзы? Пётр никогда ни перед кем не плакал. Хан это знал. Да, он мог ныть, вопить, как его всё бесит, обижаться, объявлять бойкот, но никто никогда не видел, как Пётр плачет. Он умел делать вид, что сейчас разревётся, но чтобы на самом деле — ни за что. Но Пётр никогда никому особо и не рассказывал, как на самом деле тяжело ему приходилось.

– Я… – спрятав лицо в ладони и вздрагивая каждую секунду, – Я старался, как мог… все силы из себя выжимал… а они всё равно твердили, что я в сто раз хуже… почему мама вообще нас бросила тогда… почему она не взяла к себе хотя бы меня…

Пётр замолчал, резко выпрямившись и посмотрев покрасневшими глазами на Лея и Хана.

– Забудьте, – бросил он, вскакивая на ноги, судорожно вытирая лицо и стремительно уходя прочь.

Хан, удивлённо проводив взглядом удалявшегося Петра, будто бы очнулся и, извинившись, пошёл догонять друга.

Лей сидел и чувствовал себя виноватым. Тара сидел и таращился в одну точку вплоть до того момента, пока не затихли шаги и крики Хана. Затем он вздохнул и поднялся на ноги.

Надо пройтись.

Развеяться. Хоть просто по коридору пройтись.

Так он и сделал. Настроение у него улетело к нулю. Лей медленно брёл по коридору, смотря только себе под ноги и лишь изредка бросая взгляд за стёкла иллюминаторов. Там уже постепенно расправляла свои чёрные крылья ночь. Сириус медленно закатывался за горизонт. «Как красиво здесь выглядит звёздное небо, однако», – заметил Тара, – «Оно прямо-таки какого-то фиолетового оттенка». Небо и вправду здесь было не совершенно чёрным. Возможно, из-за атмосферы его заволокло будто бы полупрозрачной лиловой пеленой, сквозь которую всё равно ярко светили звёзды, будто прорывая себе лучами дыры в этой пелене. А небесный подол на закате переходил из малины в охру.

В кармане Лей внезапно нащупал последний оставшийся цилиндрик. Посмотрел на него с презрением, сжал с ненавистью в руках и, прошипев сквозь зубы что-то нечленораздельное, отшвырнул его в сторону. Машинально посмотрев после этого в ту сторону, где скрывался среди крыш города вражеский корабль, Лей с досадой ощерился и, ускорив шаг, пошёл прочь от этого иллюминатора.

Лей прошёл уже достаточно, чтобы оказаться с другой стороны корабля, и сам этого не заметил. Неожиданно где-то рядом зазвучала незнакомая ему мелодия. Насторожившись, Тара осторожно прошёл вперёд, туда, где начинался поворот.