Курс выживания

– Максимка только деньги платит. Сценарий за него профессионал разрабатывал.

– Я хочу встретиться с этим профессионалом!

– Я тоже, – серьезно кивнул полковник. – Но у меня нет американской визы.

– Он что, в Америке? – тупо поинтересовалась я.

– Да. Работает через Интернет. От заказчиков получает только портреты без имен собственных, так что предъявить ему что-то в судебном порядке тяжело. Перед законом практически он чист – играет в игры больших мальчиков, сценарии якобы для триллеров пописывает.

– Вот сволочь! Хорошо устроился.

– Не плохо, – согласился Огурцов. – Но суть не в этом. Психолог он отличный. Экстра-класса. Вот ты думаешь, откуда твоя свекровь вовремя взялась на берегу и нашла спящего без присмотра ребенка?

– Я уже ничего не думаю, – буркнула я.

– И правильно. Похитители там немного пошумели, вышел один из охранников и потом вызвал твою свекровь. Сечешь?

– Угу. Ломают об колено.

– Со всех сторон. И оправдаться не дадут. Ты сама отдала ребенка в чужие руки, промолчала, и в любом случае уже за одно это Туполев тебя по головке не погладит. И вот еще что. Ты думаешь, тебя просто так заставляли дать честное слово? Тянули время, пока основная группа подкладывает ребенка в беседку? Нет, Софья. Умение держать данное слово тоже хорошо вписывается в твою модель поведения. И не крути носом. Вписывается! От такой женщины, как ты, этого вполне можно ожидать. Тебе ведь только кажется, что обещание, данное под давлением, ничего не стоит. Для тебя стоит. Давит. Возникает, записанное на подкорку, и путает шаги. Улавливаешь?

Крыть нечем. Приятно поговорить с умным человеком. Всегда что-то новое о себе узнаешь.

– Тут много чего набирается, Соня. Вот, например, тебе кажется, что похищение Тимофея – удар неадекватной силы. Так?

– Да. Это чересчур…

– Ошибаешься. Похищение – это проверка. Рассказала ты обо всем мужу или выполняешь обещание и скрываешь от него правду. Ведь пойми: только сильный удар гонит волну. Он показателен и заметен. А вокруг вашего поместья – тишь и божья благодать. То есть ты идешь на сделку и компромиссы, в принципе, возможны и дальше, – грустно констатировал полковник.

– Михаил Николаевич, вы так много всего узнали… А откуда?

– Мобильная группа представляет отчет о результатах работы заказчику.

– А я могу поговорить с этим вашим заказчиком?!

– Нет. Его уже нет в стране.

– Вы его отпустили?!

– Это была цена откровенности. И потом, – несколько замялся полковник, – он, Соня, отличный агент. Мне и так бо-о-ольшое одолжение сделали, когда разрешили с ним встретиться и поговорить.

– Понятно, – кивнула я. – Чужих агентов сдавать нельзя… Или вам не позволят?

– Софья-а-а-а, – с укором протянул разведчик.

– Хорошо, простите. А вы узнали, что сценарист подготовил для меня в дальнейшем?

– Узнал. Тебя сломали бы окончательно, а потом появился – он. Рыцарь на белом коне, друг с плечом в бронежилете.

– Господи, какой бред! Они что, всерьез рассчитывали, что я кинусь в объятия Мельникова от безысходности?! Чушь!!!

– Ох, Софья, – усмехнулся Огурцов, – горячая ты голова. Не кинулась бы она… Кинулась! Так бы подвели, что и не заметила. На сказку о благородном рыцаре-спасителе ловятся все женщины. Умные, сильные, богатые – все. А ты у нас женщина на все сто процентов. Прими это как комплимент. Ведь не зря же тебя к Туполеву потянуло…

– Это другое! Это любовь! Она в схемы не вписывается!

– Зато отлично вписывается в модель поведения. Это твой психологический портрет: рядом только сильный мужчина. И когда тебе в самый критический момент кто-то предложил бы теплое дружеское плечо, ты бы не отпихнула Мельникова. Поверь, тебя подводили именно к этому. Это довольно известный психологический прием – довести человека до критического состояния и предложить помощь.

– Но как они собирались довести меня до критического состояния?!

– Вариантов развития сценария несколько, в зависимости от твоих поступков.

– А конкретно?

– Конкретно знает только непосредственный заказчик. На один шаг вперед, дальнейшее моделируется. Мельников и так не удержался, похвастался приятелям, как продвигается операция. То есть я знаю только о прошлом.

– Как бы мне выйти на этого сценариста!

– Дай время, выйдем, – сурово пообещал разведчик. – Мне тоже этот тип интересен. Но я о другом. Я только что показал тебе, какой сильный у тебя враг. Какой бы нестандартный ход ты ни выдумала, сценарист всегда тебя переиграет. Он профи, Софья, а ты даже не дилетант. Ты – жертва.

– Не пугайте меня, Михаил Николаевич.

– А я и не пугаю. Я трезво оцениваю ситуацию. Одной тебе не выпутаться.

– И что вы предлагаете? – опустив плечи и глядя полковнику на первую пуговицу расстегнутой рубашки, спросила я.

– Я могу нажать на Мельникова-младшего. Заставить прекратить игру.

– Нажать? Заставить? – тихо переспросила я. – И что это даст? Такие типы, как Макс Мельников, не привыкли отступать. Вы его вынудите пойти на попятный, а через год, месяц или неделю он отомстит. За унижение. Поверьте, я неплохо знаю подобных людей, их нельзя оставлять за спиной…