Курсант: Назад в СССР 11 (СИ)

— Вот как? — я забарабанил пальцами по столешнице. — Тогда, может, я помогу вам вспомнить? Я тут со статистикой немного вашей ознакомился.

— С какой статистикой? — приподнял брови собеседник.

— Со служебной… Сводки полистал, журналы в дежурке.

— И что не так?

Я повернулся лицом к своей части стола и теперь сидел к Лосеву боком.

— Вроде все хорошо, и раскрываемость на высоте. Управление ваше — лидер соцсоревнований. Но странное дело, регистрация преступлений у вас слишком, как бы это сказать, ровная, что ли. Без всплесков. Из квартала в квартал одна и та же картина. Даже в сравнении с прошлыми годами.

— Так ведь работаем… Раскрываем, стараемся…

— А может, вы не все регистрируете? — снова впился я взглядом в полковника.

— Ну, знаете ли, Андрей Григорьевич, у нас свои надзорные органы есть — Главк и прокуратура. Проверки регулярно у нас бывают по части регистрационной дисциплины.

— То местные проверяющие, — с нажимом произнёс я, — а то — я…

— Простите, а причем тут вы? Хотите, проверяйте. Только, извините меня, полномочий у вас таких не имеется. Вы же командированы по конкретному делу, вот и занимайтесь им.

— Наше дело общее — борьба с преступностью, — кинул я немного пафоса. — И если есть основания полагать, что имеются нарушения законности, то я не могу не вмешаться и не отреагировать. А что касается полномочий, то это вовсе не проблема. Запросим у Москвы соответствующее предписание, мол, поступил сигнал, что не все так гладко в отчетности и статистике органа. Имеются вопиющие нарушения в деятельности. Хотим, так сказать, проверить.

— Так не было никакого сигнала, — Лосев уже теребил форменный галстук на резинке, то оттягивал, то отпускал его.

— Будет сигнал, — улыбнулся я. — Не сомневайтесь. А потом запросы сделаем на предприятия, попросим сообщить их о фактах хищения социалистической собственности и других нарушениях, подпадающих под признаки преступного деяния. Думаю, нам они с удовольствием ответят. Почему? Потому что советские руководители — сознательные граждане. После проведем сверочку.

— Какую сверочку? — внезапно осипшим голосом переспросил Лосев.

Он заглянул в свою чашку, как будто ища спасение в чае, но та была уже пуста.

— С записями в книгах учета заявлений и сообщений о преступлениях. Дмитрий Ильич, — я сделал невинно-глуповатое лицо, какое бывает у персонажей Пьера Ришара, — вот только мне почему-то кажется, что там будут расхождения. И не маленькие.

Лосев сглотнул. Потер вспотевшие ладони о брючины форменных штанов.

— Ну, все не идеальны, Андрей Григорьевич, — уже миролюбиво продолжил он. — Может, дежурный пару раз что-то и забыл внести в регистрацию. Всякое бывает.

Уж мне ли не знать, как бывает. Такое «забыл» повсеместно встречалось и в милиции, и в полиции. Особенно в девяностые так лихо подбивали нужную статистику — заведомые незначительные глухари старались не регистрировать. Сам грешен. Это потом, уже в мое время, введут аудиозапись всех входящих звонков в дежурную часть, а в то время уровень суточной преступности в городе напрямую зависел от начальника дежурной смены и его помощников. Вовсе, как это можно подумать, не от их умелого оперативного реагирования, а от их умения скрывать некоторые неудобные заявления и сообщения от регистрации. Естественно, с подачи или же с прямого попустительства руководства.

Не мне их осуждать, время было такое, и спрашивали с личного состава в три шкуры, но сейчас, в относительно благополучном и стабильном СССР, такое вовсе не должно быть нормой.

— Всякое бывает, — кивнул я. — Но если обнаружится, что происходит это у вас систематически, то… тут уже выговором не обойдется, сами понимаете.

— Да что я могу? — вскинул руки полковник. — Я же не могу сидеть в дежурной части с каждым дежурным?

— У вас есть для этого рычаг воздействия. Прием-сдача дежурства. Суточный контроль. Не мне вас учить. Дежурный должен докладывать вам обо всех зарегистрированных происшествиях, а о тяжких — незамедлительно.

— Так и делаем, — с надеждой закивал начальник милиции.

— Замечательно, значит, вам нечего опасаться, если я инициирую проверку в вашем УВД. Так?

— Не надо никакой проверки, Андрей Григорьевич, — Лосев заискивающе улыбнулся.

— Хочется с вами согласиться, мне тоже недосуг в цифиры зарываться. Что ж, тогда давайте вернемся к нашему разговору про Парамонова?

Дмитрий Ильич медленно кивнул, и я продолжил, как будто и не было сейчас никакого с моей стороны давления.

— Есть сведения, что он занимался не вполне законным производством швейных изделий. Изготавливал из излишков сырья продукцию сверх нормы, на том же самом оборудовании и в тех же самых цехах. Не исключаю, что рабочие даже не знали, что шьют сверхплановую продукцию.

— Сейчас такого нет, — неуверенно заявил Лосев.

— А раньше?

— Был грешок, — понизил голос полковник. — В свое время фабрикой Светлицкий занимался, когда работал оперуполномоченным ОБХСС.

— Светлицкий?! Хм… Интересно. И что же он накопал?

— Нам оттуда прозрачно намекнули, чтобы не лезли мы в это дело, — полковник многозначительно ткнул пальцем в потолок.

— Из области?