Курсанты-2

Дальше все пошло слишком скучно, но это и хорошо. По двое отпускать в туалет, так же по двое греться в ПАЗик. Естественно некоторые умудрились выпить. С нашего взвода никого не спалили, но спалили кого-то из экспертов. Дебилы не стали пить горячительные напитки, а решили заправиться пивом. Ледяное пиво на морозе, шло плохо, а времени на туалет, что был предлогом отлучиться, было мало. В итоге их и приметили, потому что их долго не было, а дальше запашок и все, попались. Освидетельствование или признанка? Те во всем признались, надеясь на пощаду и снисхождение. Потому как освидетельствование это уже документ, с которым шансов на пощаду меньше. В связи с этим залетом, напряглись все, кто употреблял, а таких много уже было. Но тотального обнюхивания к счастью не последовало.

А после, молитвы Февронии, что выехала из башенных часов под странные мелодии, началась местная дискотека. Шеф поехал домой, остался с нами Федоров и Йовдий. Некоторым девчонкам нравятся парни в форме так что кое-кто даже познакомился с местными, девчонками. Меня ревниво ограждала от подобных контактов Катюха. Естественно количество выпивших тут же увеличилось, Костян где-то раздобыл бутылку вина и парочку местных чикс. Вином поделился, да и чиксу бы одну уступил, если бы не Катюха. Мда, в постоянной девушке все же есть и минусы, особенно если она с вами везде.

Кто-то приметил, что и Федя с Йовдийем, похоже употребили согревающего, курсанты разом начали вести себя наглее. Оцепление потеряло свою целостность. Бывший плотный строй оцепления проредили словно очередью из пулемета. Часть курсантов уже каталась на огромной горке вместе с удивленными горожанами. Дождик вообще танцевал нечто непонятное возле Елки, привлекая странными движениями, особей противоположного пола. Костины Чиксы притащили еще вина.

— Да я потомственный милиционер вообще. — пьяно вещал Костя. — Вот! — извлек он откуда-то из запазухи несколько фотографий.

— Ничего себе, это что дореволюционные фотки? — удивилась первая чикса.

— Ты дура что ли? До революции какие фотки? Тогда фотиков не было же! — пьяно говорила вторая.

— Были-были уже. — замахал руками Костян — Вот это мой дед, поручик царской армии. А вот это он же, но уже при советах. — показывал очередную карточку Костя, — А это уже перед посадкой.

— А как его взяли к красным если он белый? — спросила одна из девиц.

— Потому что войска Советов представляли из себя бандитские формирования, мало управляемые и плохо обученные. В большинстве своем, и-ик! Тогда, в девятнадцатом вроде году, или…, а не помню, — махнул Костян рукой. — Стали призывать офицеров царской армии, причем на руководящие должности. Кто сам пошел, а у кого семья оказалась в заложниках. Я честно говоря не знаю почему прадед перешел к красным. Многие эмигрировали, кто-то бился до конца на другой стороне. А в тридцать седьмом его посадили, в тридцать девятом выпустили, но только что бы сдох на свободе. — сплюнул Костя себе под ноги.

— Костя тебе уже все, хватит. — отняли мы с Катькой у него бутылку.

— Я потомственный офицер! — заявил Костя и едва не упал в снег, — тот самый Витковский, это двоюродный дядя моего прадеда. Впрочем, сам мой прадед…

Короче потомственного офицера и дворянина, затащили мы с трудом в ПАЗик и усадили на заднее сидение. В ПАЗиках на обратной дороге некоторых стало развозить. Все же на холоде стояли сколько. А уж на курсе! Это была клевая вечерняя поверка. Кому весело, кто-то засыпает, кого-то тянет на подвиги, а кому-то лишнего.

— На буй вашу поверку! — заявил старшина и ушел спать.

Йовдию не удалось призвать к порядку старшину, но весь остальной курс, взбрыкнувший было под таким заразительным примером, старлей все же смог заставить выйти и построиться на поверку. Но на это ушел целый час криков и угроз. Но тут он действовал по схожему с физруками принципу, начиная давить в индивидуальном порядке главных бунтовщиков. Наконец, началась поверка.

— Суворов?

— Я-буэе-е. — и бегом в сторону туалета, по пути орашая взлетку красным извержением.

— Твою мать!

— И кто же это будет убирать? — риторически просил дежурный по курсу Гордеев.

— Так Суворов! Объяснительную пиши. — распорядился Йовдий.

— Отравился он товарищ старший лейтенант. — заступился за кореша Сахалин.

— А ну-ка дыхни Сухомлинский.

— Ху-у-у. — уверенно дышит пьяный курсант Сухомлинский на пьяного старшего лейтенанта Йовдия.

— Витковский!

— Я! — сделав голос грубее, и эдак, дерзко, с вызовом, в манере Костяна, отвечаю я за него.

— Глушко! — не почуял разницы старлей.

— Я!

Поверка идет дальше, народ конечно пошептался как ловко отмазали от поверки Костяна. Костян в это время валялся на своей кровати в кубрике и спал, красиво замаскированный. К счастью Костя не храпел, иначе бы могло выйти неловко.

Глава 3

«А что Титов Пудов?» (по просьбам читателей)

1 января 1998 года Сергей Пудов. (от первого лица.)