Курсанты. Путь к звёздам

По карте оперативного дежурного несколько дней назад Таранов вычислил несколько деревенек-хуторков, и у них с Генкой созрел элементарный план, как провести отдых с пользой: «искупаться в родоновом источнике, найти очаровашек и выпить». Эта последовательность могла быть любой, и ранним субботним утром они выдвинулись по еле заметной, но свежепротоптанной тропе самоходчиков второго дивизиона. Пролезли под «колючку», и несколько километров шли по лесу в ожидании жилья и людей.

По дороге встретилась поляна с грибами, и Таранов не смог сдержать свой порыв – насобирал в рюкзак белых с подберезовиками. С лесной земляникой они шагали вкусно и весело, громко распевали песни Высоцкого и Окуджавы, распугивали криком птиц и радовали себя припевом: «Жираф большой – ему видней!» Необыкновенное настроение ненормальных горожан, позволяло чувствовать себя на природе обычными городскими сумасшедшими, окунувшимися в мир полной свободы.

Неожиданно, на лесной тропинке, которая вела к лубочному хуторку в два дома, они встретили старуху с черной блеющей козой на веревке. Невдалеке старик лет шестидесяти лежал на поляне и ковырял соломинкой в зубах. Рядом паслась корова и изредка мычала.

– Дед, немцы в деревне есть?! – сурово, как в художественных фильмах о войне, спросил Бобрин. – Млеко, яйки, самогон?!

В ответ послышалось покашливание, дрожь и смятение в голосе:

– Тьфу, чёрт рыжий! Уж лет тридцать, как выгнали супостатов! Чего надобно, служивые?

– Дед, подскажи, где в этом лесу девиц да водочки найти можно!

– Да, рядышком, хлопчики! – Старик показал направление, заявив, что через пять километров у озера есть домик, и в нем можно встретить то, что курсанты ищут. В газах его мелькнул шальной огонек, и тут же погас: подходила старуха.

– Там девки точно есть, – успел прошептать старик и добавил, подмигнув, – лихой у них самогон…

Полученные указатели вселили уверенность в правильности выбранного пути. Три километра в училище они бегали за 15 минут по армейским нормативам, поэтому часок в направлении «девок» – не время, а миг. Время полетело в поисках приключений оживлённее, друзья подбадривали друг друга анекдотами, вспоминали проказника-деда, и представляли новую встречу.

Поднималось выше солнце, в воздухе начинало парить. Они сняли гимнастерки и шли вперед, отмахиваясь от назойливых мух, с надеждой окунуться в чистом озере. Мелькнуло в сознании воспоминание о ленинской комнате, и тут же улетело вместе с комаром, что сел на шею, и расстался с жизнью от хлопка рукой.

– Рядом вода! Мошки стало больше, – крикнул Таранов, и остановил себя: о какой оформительской работе может идти речь, если вокруг наливные луга, нежные барашки облаков, лазурная листва и пение птиц, в рюкзаке – закуска, а в голове – счастье юности?!

Небольшое озеро вынырнуло из-за холма, как аккуратное сказочное зеркальце с округлым орнаментом русских березок по берегам. Прозрачная вода застыла отсветами тонких стволов в кудрях нежно-зеленых крон. Робкая пара птиц парила высоко над землей, и с тонкими очертаниями белых облаков отражалась нежными мазками на волшебной палитре голубого неба…

Таранов лежал на спине и смотрел в небо. После скоростного заплыва через родоновое озеро с Бобриным хотелось восстановить дыхание, вдохнуть глубоко-глубоко в себя эту красоту с ароматом полевых трав, прозрачной лечебной воды, жужжанием мошкары.

«Интересно складывается жизнь со своими предпочтениями, – выплыло в сознании. – Еще несколько лет назад я засыпал с неудержимым желанием почувствовать южную жару, раскаленный ветер и хоть немного согреться в суровом, холодном, как тогда казалось, краю. Сейчас мне тепло и солнечно здесь на этой земле, где каждая соломинка и листок в радость». Он взял руками огромную охапку сена, и бросил над своей головой. Веер многоцветья с позолоченной травой рассыпался над ним, и полетел с ветерком вдоль берега.

– А-аааа!!! – закричал Таранов, что было сил, и желанием слиться с природой одним чистым, светлым чувством, которому он не мог найти названия.

Бобрин лежал на спине рядом. Он посасывал тоненькую веточку примерно так же, как тот дед, что отправил их к этому чуду природы под летним солнцем. Под мокрыми трусами у Рыжего возвышался солидный бугорок. Перехватив взгляд Таранова, он сказал протяжным голосом священника на общей молитве слегка измененную курсантскую фразу, которая часто звучала после подъема в казарме:

– Не верь по утрам члену стоящему, не отлить просящему, а женщину страждущему!

«Как ему удалось избавиться от стилистически-сниженной лексики? Может, на природе меняются нравственные устои?», – несколько удивленно подумал Семен, а в ответ услышал очередную циничную байку, как друг уболтал девушку одной фразой: «Я б с тобой на одном гектаре даже свои витальные потребности не стал удовлетворять!»

– Прикинь, полночи ломалась, а потом дала! Говорит, что ее еще никто таким способом не уговаривал… Хотя, девица еще та была. Утром смыла косметику, и узнать невозможно, чья она, с кем пришла…»