Курская битва, которую мы начали

Таблица 8. Плотность оборонительных сооружений в главной полосе обороны Центрального и Воронежского фронтов [633]

С другой стороны, следует учитывать, что, располагая меньшими силами танков и САУ, командование группы армий «Центр» и 9-й армии эшелонировало ударные силы против 13-й и правого фланга 70-й армий на участке от 35 до 40 километров [634] , в среднем в 2,5 раза меньшем, чем полоса, где была сконцентрирована основная часть войск Центрального фронта. К началу операции «Цитадель» здесь были дислоцированы соединения 41-го, 47-го и 46-го танковых и 23-го армейского корпусов – десять пехотных (с запада на восток – 102-я, 258-я, 7-я, 31-я, 6-я, 292-я, 86-я, 78-я, 216-я, 383-я), одна моторизованная (10-я – в армейском резерве) и шесть танковых дивизий (20-я, 18-я – в первом эшелоне, 2-я и 9-я во втором эшелоне, 4-я, 12-я – в армейском резерве): всего (с учетом штатной численности и вооруженности полностью укомплектованной немецкой пехотной, моторизованной, танковой дивизии в 1943 году [635] ) около 220 тыс. солдат и офицеров, 3 500 орудий и минометов, все танки и САУ 2-й, 4-й, 9-й, 12-й, 18-й, 20-й танковых дивизий, 21-й отдельной танковой бригады, отдельного танкоистребительного полка, семи отдельных батальонов штурмовых орудий – 1 118 боевых машин [636] . Следовательно, средняя плотность немецких войск на участке наступления достигала 5 500 солдат и офицеров, 88 орудий и минометов, 28 танков и САУ на километр фронта.

На южном фасе Курского выступа две немецкие ударные группировки наступали против 6-й и правого фланга 7-й гвардейских армий на участке до 70 – 80 километров [637] , также приблизительно в 2 – 2,5 раза меньшем, чем протяженность полосы, где были собраны основные силы Воронежского фронта. Следовательно, отношение ширины полос наступления к протяженности участков концентрации сил обороны было для обоих фронтов приблизительно одинаковым.

В полосе 4-й танковой армии и оперативной группы «Кемпф» к началу операции «Цитадель» были дислоцированы силы 48-го и 3-го танковых, 52-го и 11-го армейских корпусов, 2-го танкового корпуса СС – семь пехотных (с запада на восток – 57-я, 255-я, 332-я, 167-я, 168-я, 106-я, 320-я), одна моторизованная («Великая Германия», по оснащенности – танковая), восемь танковых дивизий (3-я, 11-я, «Лейб-штандарт СС Адольф Гитлер», «Рейх», «Мертвая голова», 6-я, 7-я, 19-я), 10-я отдельная танковая бригада, три отдельных батальона штурмовых орудий: с учетом средств усиления, всего около 332 тыс. солдат и офицеров, 4 000 орудий и минометов, 1 622 танка и САУ [638] . Следовательно, средняя плотность немецких войск на этом участке наступления достигала 4 200 солдат и офицеров, 50 орудий и минометов, 21 танк и САУ на километр фронта.

Соответственно, при двукратном увеличении ширины полосы наступления плотность пехоты, бронетехники и артиллерии на южном участке оказалась в 1,3 – 1,8 раза меньше, чем на северном. На основе этих оценочных данных, на участке наступления против Центрального фронта немецкому командованию теоретически удалось добиться превосходства по количеству пехоты – 1,3:1, а также по бронетанковой технике – 1,7:1. Силы сторон по артиллерии были почти равными. Фактически, на участке обороны 13-й армии, где немцы наносили основной удар, за счет перераспределения фронтовых резервов плотность сил и средств советских войск была выше, чем у соседних 70-й и 48-й армий, поэтому превосходство немецкой группировки в реальности оказалось гораздо меньшим.

На участке наступления против Воронежского фронта немецкому командованию удалось добиться расчетного превосходства по количеству пехоты – 1,3:1, и по бронетанковой технике – 2,3:1. Силы сторон по артиллерии также приблизительно равнялись друг другу. В действительности часть сил, номинально включенных в состав ударных группировок, в операции не участвовали (например, 57-я пехотная дивизия), поэтому фактическим преимуществом германские войска обладали только в бронетехнике.

Таким образом, существенного превосходства в силах и средствах на участках атаки немцы создать не смогли, за исключением превосходства в танках и САУ в полосе обороны Воронежского фронта благодаря большему количеству бронетехники, находившейся в распоряжении южной ударной группировки.

Следовательно, в целом генерал Ватутин распределил силы не менее грамотно, чем генерал Рокоссовский, исходя из особенностей оперативной обстановки, что отмечает в своих мемуарах и маршал Жуков [639] . Жуков возражает против утверждения, что в отличие от Центрального фронта командование Воронежского фронта не сумело точно определить, на каком направлении противник будет наносить главный удар, и что поэтому якобы оно рассредоточило усилия в полосе шириной 164 километра, не массировав силы и средства на направлении главного удара врага. По мнению маршала это неверно, как и некоторые расчеты средней плотности артиллерии и бронетехники на участке 6-й гвардейской армии, которые учитывают только силы и средства тактической обороны, хотя для того, чтобы правильно определить силу сопротивления обороны в крупных сражениях, нужно рассматривать еще эшелоны и резервы, находящиеся в оперативной глубине. Ставка, Генеральный штаб и командование Воронежского фронта, анализируя обстановку, считали, что противник нанесет свой главный удар не по одной 6-й гвардейской армии, но по 6-й и 7-й гвардейским армиям, поэтому там, где ожидался главный удар немецких войск, фронт обороны равнялся 114 километрам, а в двух других армиях (38-й и 40-й армиях. – П. Б. ) – 130 километрам. На участках 38-й и 40-й армий артиллерийская плотность была незначительной по сравнению с тем, что в полосе 6-й и 7-й гвардейских армий были сосредоточены почти все артиллерийские части и соединения резерва Главного Командования, все танковые части и соединения и все фронтовые резервы. Относительно танков, «в затылок» обороны 6-й гвардейской армии была поставлена 1-я танковая армия, хорошо подготовившая оборонительный рубеж, а за стыком 6-й и 7-й гвардейских армий в глубине располагалась 69-я армия на подготовленном оборонительном рубеже. Кроме того, в оперативной зоне за 6-й и 7-й гвардейскими армиями находились резервы фронта – 35-й гвардейский стрелковый корпус, 2-й и 5-й гвардейские танковые корпуса. Главную ставку командование Воронежского фронта делало именно на 1-ю танковую армию и два гвардейских танковых корпуса.

По оценке Генерального штаба Красной Армии [640] , противнику не удалось достигнуть необходимого превосходства в силах и средствах ни на одном участке фронта, в том числе даже на направлениях главных ударов: на участке подготавливаемого немцами главного удара в полосе Центрального фронта советские войска имели превосходство над противником по личному составу, орудиям, танкам и САУ в соотношении 1,1:1; в полосе Воронежского фронта – 1,3:1 по личному составу, 1,1:1 по орудиям, 1,6:1 по танкам и САУ. Превосходство же немецких войск в бронетехнике, созданное на отдельных узких участках, должно было компенсироваться целевой подготовкой советской обороны как противотанковой.

§ 1.5.4. Характеристика тактической (армейской) зоны обороны Воронежского и Центрального фронтов

Передний край главной полосы обороны Курского выступа, установившийся в конце марта 1943 года, проходил по передним (обращенным к германским войскам) скатам высот и не имел каких-либо значительных естественных рубежей прикрытия, хотя извилистое начертание переднего края использовалось для создания «огневых мешков», организации фланкирующего и косоприцельного огня. Боевое охранение перед передним краем было выставлено только на фронте 6-й гвардейской армии и частично на правом фланге 38-й армии Воронежского фронта. На всем остальном протяжении главная полоса обороны непосредственно соприкасалась с противником и охранялась полевыми караулами, секретами и дозорами.

Главная полоса обороны состояла из батальонных районов обороны, противотанковых опорных пунктов (ПТОП) и системы инженерных заграждений.

Главная (первая) полоса обороны представляла собой батальонные районы обороны (2 – 2,5 км по фронту, до 0,8 – 1 км в глубину), расположенные в один или два эшелона и сведенные в полковые участки. Два – три батальонных района обороны, расположенные в одном или в двух эшелонах, образовывали полковой участок шириной 4 – 5 и глубиной 3 – 4 км. Три полковых участка составляли полосу обороны дивизии. В батальонных районах создавались ротные и взводные опорные пункты.

Всего в главной полосе обороны обоих фронтов насчитывалось более 350 батальонных районов обороны, каждый из которых состоял из системы стрелковых окопов, пулеметных и орудийных дерево-земляных огневых точек, блиндажей, траншей и ходов сообщения, инженерных заграждений и препятствий. В среднем на такой район приходилось 42 стрелковых окопа, 38 окопов противотанковых ружей, 40 артиллерийских окопов, 47 минометных окопов, 55 пулеметных окопов, 9 деревоземляных огневых точек (они защищали только от осколков и попадания 75-мм снарядов), 8,3 км траншей и ходов сообщения, 2 000 противотанковых и 1 840 противопехотных мин, 3,3 км проволочных заграждений и 2 км противотанковых препятствий [641] . Батальонные районы были подготовлены для круговой обороны; ротные и взводные опорные пункты строились углом вперед или углом назад, обеспечивая прострел 400-метровой полосы перед передним краем, а также ведение перекрестного, фланкирующего и косоприцельного огня применительно к местности. Промежутки между взводными опорными пунктами обеспечивались огнем соседних отделений со специально выделенными станковыми пулеметами, расположенными в глубине батальонного района.

Главная полоса считалась основой обороны, сюда выделялась большая часть сил и средств армий первого эшелона, поэтому она была наиболее укрепленной в инженерном отношении: от двух – трех до четырех – пяти линий траншей полного профиля, соединенных между собой ходами сообщения и оборудованных такими укрытиями, как щели, ниши, блиндажи, противоосколочные гнезда, деревоземляные огневые точки (ДЗОТ). Блиндажи и противоосколочные гнезда с одинарными и двойными амбразурами строились на базе трех– или четырехстенных деревянных срубов из бревен диаметром 18 – 20 см, которые размещались выше (гнезда) или вровень (блиндажи) с уровнем грунта, перекрывались двумя накатами бревен такого же диаметра и со всех сторон обсыпались землей с толщиной слоя до 50 – 60 см и одеждой крутостей плетнем.

ДЗОТ легкого, усиленного и тяжелого типа являлись основными огневыми сооружениями, представляя собой рубленые сооружения размером два на два метра с перекрытием в 4 – 5 рядов бревен диаметром 22 – 25 см. Амбразурные стенки ДЗОТ были двойными, а пространство между ними засыпалось землей. Внутренняя высота блиндажей и ДЗОТ составляла 1,9 – 2 метра.

Помимо полевых укрытий, под Курском впервые особое развитие в главной полосе обороны получили траншеи, которые явились основой расположения боевых порядков и организации системы огня пехоты. Опыт двух лет войны все-таки доказал советскому командованию, что широко использовавшаяся противником система траншей и ходов сообщения предоставляет целый ряд важных преимуществ обороняющимся войскам, включая удобство ведения огня, возможность укрыться от ружейно-пулеметного и артиллерийско-минометного обстрела, скрытый маневр живой силой и огневыми средствами вдоль фронта и в глубину. Как правило, по фронту располагалось две – три линии траншей, соединявшихся между собой ходами сообщения (в среднем 5 – 6 на 1 км фронта, что составляло 2 – 3 хода сообщения на ротный опорный пункт). На важнейших же направлениях строилось четыре, а местами пять (6-я гвардейская армия Воронежского фронта, 13-я армия Центрального фронта) линий траншей. Расстояние между ними в среднем составляло: между первой и второй линиями 100 – 150 м, между второй и третьей 200 – 250 м, между третьей и четвертой 150 – 200 м. Таким образом, сеть траншей полностью охватывала глубину батальонных районов обороны, пересекая их по фронту и в глубину двумя – четырьмя линиями.

Каждая стрелковая дивизия, оборонявшаяся в главной полосе обороны, в среднем подготовила три линии батальонных районов: первая позиция имела глубину до 1,5 км и состояла из батальонных районов обороны, в которых было отрыто три, а на отдельных участках – четыре траншеи. Она занималась, как правило, батальонами первого эшелона стрелковых полков. Вторая позиция (промежуточная), глубиной от 1,2 до 1,5 км, была подготовлена в 1,5 – 2 км от переднего края первой позиции, а батальонные районы этой позиции имели одну – две траншеи. Обычно здесь располагались вторые эшелоны и резервы стрелковых полков. Третья (запасная) позиция глубиной 1,2 – 1,5 км была подготовлена в 3,5 – 4 км от переднего края первой позиции. Здесь батальонные районы обороны состояли из двух – трех траншей, которые занимал полк второго эшелона дивизии. Помимо этого в полосе обороны каждой дивизии были подготовлены отсечные позиции.

Первая линия траншей обычно занималась автоматчиками и истребителями танков. Тяжелое оружие пехоты находилось во второй линии траншей, где для него была приготовлена основная масса сооружений. Нахождение тяжелого оружия во второй линии значительно повышало устойчивость обороны. Каждая огневая точка имела по две – три запасные позиции, что обеспечивало широкий маневр огневыми средствами в ходе боя.

Вторая полоса обороны по своему оборудованию на наиболее важных направлениях мало чем отличалась от главной полосы, но уступала ей в плотности инженерных заграждений на второстепенных направлениях. Она подготавливалась с целью не допустить прорыва противника в глубину обороны после захвата им главной полосы, обеспечить осуществление маневра и нанесение сильных контратак и контрударов. Третья (армейская) полоса обороны была оборудована слабее первых двух рубежей, за исключением участка 13-й армии Центрального фронта. Эта полоса служила для прикрытия наиболее угрожаемых направлений и сосредоточения резервов.

Основой системы огня обороны Курского выступа являлся огонь артиллерии и пехоты. В основу организации системы огня был положен принцип массирования всех огневых средств на важнейших направлениях с широким применением маневра на поле боя, как огнем, так и огневыми средствами с целью полного использования огневой производительности всех видов оружия. Система огня должна была отвечать следующим требованиям: 1) глубокое эшелонирование огневых средств на всю глубину армейской обороны с необходимой огневой плотностью на важнейших направлениях; 2) широкий маневр огнем в ходе боя, обеспечивающий его концентрацию на угрожаемых участках; 3) максимальное применение флангового и косоприцельного огня, как перед передним краем, так и в глубине обороны; 4) простота и надежность в управлении огнем с созданием необходимого числа наблюдательных пунктов и устойчивой связи; 5) прикрытие стыков плотным огнем; 6) обеспечение для войск возможности ведения круговой обороны.

Относительно использования оружия пехоты, еще в апреле 1943 года войска получили специальное указание о необходимости привлечения всего тяжелого пехотного оружия (станковых пулеметов, минометов, противотанковых и полковых орудий) к организации неподвижного заградительного огня перед передним краем главной полосы обороны. С учетом этого указания пулеметные роты были использованы популеметно для организации системы огня перед передним краем, на флангах, а также на важнейших направлениях в глубине обороны. Пулеметы, как правило, располагались в ДЗОТ, ведя фронтальный и фланкирующий огонь на дистанцию от 500 до 2 500 метров, при наличии нескольких запасных открытых площадок. В некоторых армиях практиковалось выставление так называемых «кинжальных» пулеметов на расстояние до 100 – 150 метров за линию первых траншей, с размещением их на открытых замаскированных позициях – пулеметных площадках.

Легкие минометы располагались непосредственно в траншеях, а тяжелые – на специально оборудованных огневых позициях в промежутках между траншеями.

Роты противотанковых ружей, как правило, действовали взводами или отделениями на танкоопасных направлениях, либо включались в группы совместно с противотанковыми орудиями. Располагались они аналогично минометам, в первой линии траншей или на специально оборудованных огневых позициях между траншеями, хотя по условиям местности часть противотанковых ружей в некоторых случаях выдвигалась за первую линию. Для увеличения устойчивости в состав таких рот включались автоматчики.

Непосредственно на переднем крае на важнейших направлениях была создана следующая средняя плотность огневых средств на 1 км фронта: 160 винтовок, 70 автоматов, 11 ручных пулеметов, 4 – 5 станковых пулеметов, 8 – 10 минометов, что позволило создать перед передним краем обороны зону сплошного огня шириной 400 метров, с плотностью до 10 пуль на один погонный метр фронта в минуту [642] . Система огня пехотного оружия второй и тыловой армейских оборонительных полос строилась по такому же принципу, но они занимались войсками частично, на важнейших направлениях, поэтому по плотности огня вторая полоса не уступала главной полосе только на занятых войсками участках, а тыловая полоса была значительно слабее двух первых.

Вместе с тем артиллерийский и минометный огонь оставался основным средством, определявшим огневую крепость обороны Красной Армии. В основе организации системы артиллерийского огня лежал принцип массирования артиллерийских и минометных средств на главных направлениях путем соответствующего распределения этих средств, а также применения широкого маневра огнем и колесами. Определив вероятные направления действий противника, командующие фронтами и армиями создавали артиллерийские группировки, предназначенные для отражения ударов основных сил танков и пехоты противника, благодаря чему сосредоточение огня на ответственных направлениях достигало 5 – 7 артиллерийских дивизионов, а количество стволов на 1 км фронта на важнейших направлениях достигало 80 – 90 единиц. Следовательно, плотность огня советской артиллерии в обороне приближалась к уровню, необходимому в наступательной операции, что наглядно обнаруживает принцип избыточности сил и средств, которым руководствовалось советское командование при организации обороны Курского выступа.

Командующий артиллерией Центрального фронта генерал Василий Казаков наметил сосредоточить 109 из 135 имевшихся в его распоряжении артиллерийских полков в полосах обороны 48-й, 13-й и 70-й армий, то есть добиться массированного использования 70% орудий и минометов фронта (7 512 стволов) и 85% всей артиллерии РГК (1 625 стволов); командующий артиллерией Воронежского фронта генерал Сергей Варенцов предложил сосредоточить 87 из 130 артиллерийских полков на участках 6-й и 7-й гвардейских армий, чтобы массированно применить 67% орудий и минометов фронта (5 780 стволов) и до 66% артиллерии РГК (1 169 стволов) [643] .

Во всех армиях была разработана система артиллерийского огня, включавшая подготовку районов, участков и рубежей подвижного и неподвижного заградительного огня, сосредоточенного огня, дальнего огневого нападения; в связи с этим заблаговременно подготавливались данные для ведения огня с закрытых позиций, которые записывались на щите каждого орудия, облегчая и ускоряя работу наводчиков. Боевые порядки артиллерии были глубоко эшелонированы. На переднем крае обороны находились 45-мм и 57-мм противотанковые и 76-мм полковые орудия; за ними в 3 – 5 км от переднего края располагались огневые позиции дивизионной артиллерии и артиллерии усиления; еще дальше на расстоянии от 8 – 10 км оборудовались огневые позиции тяжелой артиллерии, так что общая глубина артиллерийской системы огня достигала 15 км.

Все артиллерийские позиции были хорошо оборудованы в инженерном отношении; материальная часть находилась в окопах, а личный состав имел укрытия – щели и блиндажи. Противотанковые и полковые орудия ставились применительно к условиям местности на специально оборудованных и замаскированных открытых огневых позициях, в основном между линиями траншей, учитывая требование ведения огня прямой наводкой. Непосредственно вблизи каждого орудийного окопа – открытой площадки с земляным ограждением – отрывался так называемый «карман» для укрытия орудия до момента его выдвижения на позицию; он представлял собой глубокую нишу с покатым въездом, перекрытую двумя – тремя накатами бревен. Такая мера преследовала целью скрыть огневые позиции от воздушной разведки и уберечь орудия и расчеты от поражения осколками при артиллерийских обстрелах и бомбардировках с воздуха.

В целях повышения живучести артиллерии большая часть огневых позиций была прикрыта противотанковыми препятствиями и заграждениями, а также средствами противотанковой обороны и стрелковыми подразделениями. Как правило, артиллерийские батареи имели не менее 2 – 3 запасных позиций. Для отражения разведывательных групп и разведывательно-поисковых партий противника выделялись специальные орудия и батареи, которые вели огонь с запасных позиций. Кроме этого, широко практиковалась стрельба из так называемых «кочующих» орудий; каждая стрелковая дивизия выделяла по 2 – 3 батареи таких орудий.

Стрелковые дивизии, оборонявшиеся на нормальном фронте, имели двухэшелонное построение: в первом эшелоне два стрелковых полка и во втором эшелоне один полк (все дивизии 13-й армии Центрального фронта). В дивизиях, оборонявшихся на растянутом фронте (до 12 км и выше), применялось одноэшелонное построение, при котором в распоряжении командира дивизии в качестве резерва оставался стрелковый батальон и часть противотанковых средств (6-я и 7-я гвардейские армии Воронежского фронта). В некоторых случаях практиковалось смешанное построение, когда в два эшелона строились дивизии, оборонявшиеся на наиболее вероятных направлениях главных ударов противника (40-я армия Воронежского фронта).

Стрелковые полки первых эшелонов дивизий обороняли фронт шириной 5 – 7 км. Полки вторых эшелонов, занимавшие 6 – 8 км по фронту, были удалены от переднего края главной полосы обороны на 3 – 5 км, а в отдельных случаях на 6 – 8 км. Боевые порядки полков и батальонов первого эшелона дивизий строились в один или в два эшелона, в зависимости от ширины фронта обороны и важности направления. В том случае, если боевые порядки стрелковых полков на главной полосе обороны строились в один эшелон, то полки второго эшелона дивизий были удалены от переднего края на расстояние не более 4 – 5 км.

Общая глубина системы огня стрелковой дивизии достигала в среднем 6 – 8 км благодаря созданию трех огневых полос: огневой полосы боевого охранения, огневой полосы перед передним краем и перед позициями второго эшелона дивизии.

Основой обеспечения стыков частей и соединений являлся огонь артиллерии и минометов, а также инженерные и минные заграждения, хотя для этого также предусматривались контратаки танков и пехоты. Обеспечение стыков возлагалось на наиболее подготовленные и боеспособные части и подразделения, обязанные поддерживать между собой локтевую связь. Стыки между дивизиями и полками обеспечивались главным образом огнем специально выделенных пулеметов, минометов, полевых и противотанковых орудий, которые создавали сплошную зону перекрестного огня перед фронтом и в глубине обороны (на важнейших направлениях было сосредоточено до 5 – 10 станковых и ручных пулеметов, 10 – 20 полевых орудий и минометов, 10 – 15 противотанковых орудий и столько же противотанковых ружей).

Противотанковая оборона Центрального и Воронежского фронтов строилась на всю глубину расположения войск с расчетом отразить массовую атаку бронетехники противника – танков, САУ и бронетранспортеров, имея главной задачей уничтожить вражеские боевые машины перед передним краем, а в случае вклинения их в оборонительную полосу расчленить боевые порядки для последующего уничтожения по частям.

На переднем крае и в глубине обороны на танкоопасных направлениях была подготовлена сплошная зона заграждений – минные поля, противотанковые рвы, надолбы, плотины для затопления местности, лесные завалы. Этому благоприятствовали условия местности, которая хотя и не была полностью танконедоступной, однако представляла всхолмленную равнину, пересеченную реками, мелкими речками и ручьями (в особенности на южном фасе Курского выступа), где открытые степные участки перемежались лесополосами. Наличие водных преград, оврагов и леса позволяло выстроить сложную систему узлов обороны, где русская артиллерия и танки могли с успехом действовать с укрытых позиций и из засады.

В батальонных районах обороны располагались противотанковые опорные пункты, рассчитанные на батарею противотанковых орудий (4 – 5 пушек), взвод противотанковых ружей (до 5 противотанковых ружей), 2 – 3 ротных миномета и по отделению саперов и автоматчиков [644] . Состав и вооружение опорных пунктов зависели главным образом от важности направления и от местности, а также от наличия артиллерийских средств на этом направлении. Некоторые ПТОП, расположенные на важнейших направлениях, имели несколько истребительно-противотанковых артиллерийских батарей (до 12 орудий), по роте противотанковых ружей, минометные подразделения, а в отдельных случаях даже усиливались танками. Когда разведка установила возможное применение противником новых тяжелых танков и САУ, противотанковые опорные пункты были усилены 85-мм зенитными пушками, а в 6-й гвардейской армии в состав ПТОП были включены 152-мм гаубицы. Местность вокруг опорных пунктов укреплялась инженерными сооружениями, заграждениями и препятствиями, впереди них находились постоянные минные поля, а на подходах с флангов и тыла – мины, заготовленные для установки в случае танковой опасности.

Противотанковые опорные пункты на каждом рубеже строились в шахматном порядке и образовывали «огневые мешки», где вражеские танки оказывались под огнем с двух, трех и более направлений. Промежутки между пунктами по фронту и в глубину составляли от 200 – 300 метров, если оборона строилась на огне противотанковых ружей, и до 400 – 800 метров при наличии в обороне противотанковых орудий. Каждый противотанковый опорный пункт и район были подготовлены к круговой обороне, орудия и противотанковые ружья имели по две – три запасные огневые позиции, которые выбирались с таким расчетом, чтобы при смене позиции одним огневым средством не нарушать общей системы огня.