Курская битва, которую мы начали

Для введения противника в заблуждение относительно глубины обороны, количества развернутых сил и средств, районов сосредоточения подвижных бронетанковых соединений, расположения авиационных баз и аэродромов командованием Воронежского и Центрального фронтов предпринимались специальные меры по маскировке и дезинформации, включающие организацию ложных перемещений войск, подготовку фиктивных позиций и зон концентрации боевой техники с использованием макетов танков, орудий и самолетов (только на Воронежском фронте было построено около 8 300 макетов танков), постройку ложных аэродромов (40 ложных взлетно-посадочных полос), ведение дезинформирующих радиопереговоров [658] . В целях маскировки основные и запасные командные пункты, отделы и управления армейских и фронтовых штабов располагались рассредоточенно, зачастую на удалении 12 – 15 км один от другого, причем автотранспорт оставлялся в специально отведенных для этого местах, в 2 – 3 км от объекта управления, а взлетно-посадочные площадки самолетов связи находились не ближе 4 – 5 км от фронтовых и 1 – 2 км от армейских штабов [659] .

Соответственно, хотя немецкое военное руководство и знало о советских оборонительных мероприятиях, однако не могло оценить их масштаба в целом или конкретизировать детали. Со своей стороны, стремясь ввести противника в заблуждение относительно направления готовящегося наступления, чтобы он перебросил хотя бы часть сил из района Курска и облегчил атакующим группировкам выполнение их задач, командование группы армий «Юг» в соответствии с положениями оперативного приказа № 6 провело ряд мероприятий, имитирующих подготовку операции по плану «Пантера»: наступление на юго-восток из района Белгорода (против Воронежского фронта), а также в излучине реки Северский Донец в направлении Изюм, Купянск (против Юго-Западного фронта) [660] . Моторизованные колонны днем двигались к линии фронта, артиллерия занимала огневые позиции и осуществляла пристрелку целей, проводились демонстративные рекогносцировки, выдвижение макетов танков, сосредоточение переправочных средств, усиленные радиопереговоры, распространение слухов, авиаразведка районов ложного наступления.

В полосе группы армий «Центр» требовалось скрыть от советской разведки истинную картину обстановки, проводя движение транспорта в дневное время и распространяя искаженные сведения о сроках наступления (здесь немецкое командование не решалось заниматься инсценировками, поскольку опасалось выдвижения крупных вражеских сил на преднамеренно ослабленные участки обороны [661] ). Штаб 9-й армии, который в период подготовки к операции «Цитадель» располагался на южной окраине Орла, получил ложное кодовое название «Штаб Крепость 11», а также «Группа Вайса» [662] .

Однако, хотя маршал Георгий Жуков и командующий Юго-Западным фронтом генерал Родион Малиновский добились от Ставки Верховного Главнокомандования передачи фронту дополнительных резервов, усилия германского командования по дезинформации противника в основном не достигли поставленной цели. По мнению генерала Мюллер-Гиллебранда [663] , то утверждение, что русские узнали о готовящемся наступлении благодаря предательству, лишено смысла, поскольку сосредоточение массы немецких войск, ожидавших приказа в течение двух месяцев, было задолго обнаружено средствами фронтовой и армейской разведки.

Действительно, с апреля по июль 1943 года войсками Центрального и Воронежского фронтов было проведено 105 разведок боем и более 2 600 ночных поисков, устроено 1 500 засад на переднем крае обороны, а также организована активная деятельность специальных разведывательных групп, осуществлявших рейды в глубоком тылу противника [664] .