Курская битва. Оборона. Планирование и подготовка операции «Цитадель». 1943

Таким образом, для участия в оборонительной операции к июлю в районе Курска было сосредоточено более 1,9 миллиона советских солдат и офицеров (≈29 % общей численности действующей армии), почти 30 900 орудий и минометов (≈29 % от общего количества в действующей армии), 5230 танков и САУ (≈50 % от общего количества в действующей армии), около 3900 самолетов (≈38 % от общего количества в действующей армии).

При этом группировка советских войск в районе Курского выступа предусматривала как оборону, так и переход в наступление. По некоторым данным[496], Ставка Верховного главнокомандования планировала в зависимости от обстановки, не дожидаясь затягиваемого немцами удара, в первой декаде июля перейти в наступление против орловской группировки противника, а наступление против войск группы армий «Юг» провести на 15 дней позже (ориентировочный срок начала наступления – 20 июля). В связи с этим к началу операции «Цитадель» Центральный фронт был укомплектован личным составом, вооружением, боеприпасами и предметами снабжения лучше, чем Воронежский. Начальник тыла Центрального фронта генерал Николай Антипенко вспоминает[497]

, что, исходя из предпосылки о непродолжительности периода обороны, тыл фронта был в основном организован по наступательному варианту – все запасы предметов снабжения и средств материального обеспечения размещались в районе Курска, возможно ближе к войскам. Соответственно, если стандартное удаление основных фронтовых складов от переднего края составляло 100–250 километров, а полевых баз – 30–80 километров, то на Центральном фронте часть фронтовых складов, медицинских и ремонтно-эвакуационных частей и учреждений была приближена в район Фатежа и Золотухина на расстояние 40–50 километров от линии фронта.

Это же подтверждает и маршал Казаков[498]. Когда в ходе подготовки к боям встал вопрос о том, как разместить очень большое количество боеприпасов, накопленных Центральным фронтом для обеспечения предстоящей операции, то первоначально высказывалось мнение, что в предвидении крупного наступления противника было бы естественно расположить армейские и тем более фронтовые склады на значительном удалении от передовых частей. Однако в связи с тем, что такое размещение усложняло условия боевого питания частей в ходе боевых действий, а главное – снижало быстроту боевого питания частей, непосредственно ведущих бой, то командование фронта решило нарушить традиции и подтянуть склады и их отделения как можно ближе к войскам. В результате только в полосе 13-й армии было размещено около 1,5 тысячи вагонов снарядов и мин всех калибров.

С другой стороны, советские разведывательные данные, приведенные в докладе генерала Ватутина, свидетельствуют, что даже в первой половине июня немецкие войска все еще были сгруппированы в оборонительном порядке. Видимо, германское командование также напрасно ожидало русского наступления в районе Курска и вновь переносило сроки наступательной операции, надеясь использовать все возможности перехода в контратаку из подготовленной обороны.

По мнению Б. Лиддел-Гарта[499]

, германское командование рассчитывало начать операцию в середине июня, когда войска уже были в основном подготовлены, их ударные соединения реорганизованы, доукомплектованы, вооружены боевой техникой, проведено обучение их личного состава, созданы запасы топлива, боеприпасов и других предметов снабжения. Однако высшее военное руководство Германии еще выжидало до конца июня, поскольку надеялось таким образом вынудить русских первыми начать наступательные действия, чтобы нанести контрудары, но этого не удалось добиться из-за такой же выжидательной позиции со стороны советских военачальников.

В одном из источников китайской философии – Книге перемен, или И-Цзин, сказано, что сила перед лицом опасности не спешит, но может ждать, тогда как слабость возбуждается и действует поспешно. Соответственно, осознавая свою слабость перед превосходящим противником, тевтонские и ливонские рыцари под Псковом, Карл XII под Полтавой, Фридрих II под Кунерсдорфом, Гитлер и его военачальники под Курском не стали выжидать действий русских, но пришли к убеждению атаковать первыми.