Курсом к победе

Английские военные круги были представлены на Крымской конференции двумя влиятельными военными. Это прежде всего фельдмаршал Аллан Брук Близкий к Черчиллю человек, Брук был скромен на вид и ничем не выделялся среди окружающих. Другой — адмирал флота Канингхэм — был самым заслуженным моряком английского флота. Твердый принцип последовательного прохождения службы и выслуги лет по-прежнему играл первостепенное значение в Англии при выдвижении на тот или иной пост. Именно такой путь и прошел Канингхэм. Но «владычица морей» в душе уже признала, что первенство фактически перешло за океан, и вынуждена была обращаться к США то за помощью в виде 50 эсминцев, то с просьбой поставить по ленд-лизу самолеты и другую технику. Одним словом, она примирилась уже с ролью второстепенной морской державы. Вот это и чувствовалось тогда в поведении адмирала Канингхэма. Вместе с ним уходило со сцены былое величие английского флота. Американский главнокомандующий ВМС Кинг, располагая заново отстроенными кораблями, оказывал уже более значительное влияние на «историю», чем Канингхэм со своими устаревшими линкорами. Англия переживала период явного упадка некогда мощной колониальной империи. Это понимали и на Британских островах и в США. «У нас нет ни малейшей возможности восстановить равновесие с Соединенными Штатами в отношении флота», — писал впоследствии в своих воспоминаниях У. Черчилль. «В экономическом отношении Англия была положена на лопатки, а в военном отношении в сравнении с Америкой — бессильна», — вспоминал и адмирал флота Леги.

Всё это ощущалось и в практических «флотских» делах в дни конференции. Так, если англичане ограничились посылкой одного транспорта с материальным обеспечением, то американцы базировали свой корабль связи «Кэтоктин», четыре тральщика — «Пиннэкл», «Имплисит», «Инессент» и «Инкредибл» и транспорт типа «Либерти» — «Уильям Блоунт».

Уже нетрудно было заметить, что две крупные и самые сильные страны — Советский Союз и США — практически вносят наибольший вклад в обеспечение победы над фашистской Германией и Японией. Черчилль, бесспорно, сыгравший большую роль в борьбе с Гитлером в 1940–1941 гг., ещё старался сохранить прежнее ведущее положение, но оснований для этого было уже явно недостаточно.

Первым моим деловым разговором с адмиралом Кингом было обсуждение его просьбы перебазировать «Кэтоктин». Я высказался против этого шага, ссылаясь на минную опасность. И это было действительно так. Если мы с известным риском разрешили американцам немного позднее перевести два минных тральщика («Пиннэкл» и «Имплисит»), то для крупных кораблей, таких, как «Кэтоктин» и «Уильям Блоунт», это было слишком рискованно. Кинг не настаивал, и мы к этому вопросу больше не возвращались. Потом я узнал, что американцы организовали в Ливадии пункт связи, соединились с помощью проводов и телетайпа с «Кэтоктином», который обеспечивал сообщение американской делегации с внешним миром.

В совещаниях, где разбирались политические проблемы, я, как правило, не участвовал, но в промежутках между пленарными заседаниями происходили совещания военных представителей. С советской стороны старшим на них был А.И. Антонов. Здесь шло более подробное ознакомление с планами операций на ближайшее будущее и разбирались вопросы более тесного взаимодействия войск союзников. От нашего командования американцы добивались ответа на вопрос, когда и каким образом мы собираемся дальше продвигаться в направлении Берлина. Их беспокоило, как бы не опоздать к захвату столицы Германии. А дело уже складывалось именно таким образом.

Американцы особенно интересовались, собираемся ли мы воевать с Японией и если да, то когда Советская армия намерена выступить. Однако эти вопросы мы увязывали с общеполитическими проблемами, и раскрывать все карты раньше времени А.И. Антонов не хотел. Как бы в отместку за нашу «осторожность» американцы тянули с вопросом о помощи, в том числе о выделении кораблей для Тихоокеанского флота.

Так день за днем незаметно прошла неделя. Деловые совещания, встречи руководителей стран, обеды, устраиваемые то в одном дворце, то в другом… Погода выдалась удивительно теплой, и на Южном берегу Крыма уже чувствовалась весна.

Военные совещания устраивались чаще всего в Юсуповском дворце, в Кореизе, и только один раз такое совещание было организовано в Ливадии. На них происходил взаимный обмен информацией о ходе боевых операций, устанавливались линии, разграничивающие боевые порядки союзных войск, определялась координация действий авиации и вырабатывались совместные планы ведения войны на ближайшие месяцы.

Я не собираюсь подробно описывать ход Крымской конференции — ей посвящено немало книг.

В полном составе делегации собирались за одним столом только на пленарных заседаниях. В другие дни военные и морские представители союзных держав работали отдельно. Они разрабатывали и согласовывали свои мнения и предложения о том, как скорее и с меньшими жертвами закончить войну на востоке и на западе. А затем эти предложения утверждались главами делегаций.