Кусака

— Бери трубочку и звони… угу, дай-ка посмотреть. — Вэнс отогнул козырек, вытащил засунутую за него карту округа и развернул на сиденье. На несколько секунд он позволил машине жить своим умом, и она вильнула к правой обочине, до смерти перепугав броненосца. — Звони в Римрок и на аэродром в Презайдио. Спросишь, летали у них утром какие-нибудь вертолеты, или нет. Наша правильная Престон развопилась, что ей прическу разлохматили.

— Десять-четыре.

— Не отключайся, — добавил Вэнс. — Они спокойно могли явиться не из нашего округа. Позвони в аэропорт Мидлэнд и Биг-Спрингс. Черт, на авиабазу Уэбб тоже позвони. Надо думать, этого хватит.

— Есть, сэр.

— Я сейчас мотанусь по Окраине, потом вернусь. Еще кто-нибудь звонил?

— Нет, сэр. Все сидят тихо, как шлюхи в церкви.

— Парень, о чем ты там думаешь, о Китовой Заднице? Лучше брось это дело, а то еще втрескаешься! — Вэнс захохотал. Мысль о Дэнни, поладившем со Сью «Китовой Задницей» Маллинэкс, развеселила его до упада. Китовая Задница была в два раза крупнее парнишки, работала официанткой в «Клейме» у Брэндина на Селеста-стрит, и Вэнс знал человек десять мужиков, макавших свои фитили в ее огонь. А чем Дэнни был хуже других?

Дэнни не ответил. Вэнс знал, что, говоря о Китовой Заднице в таком тоне, злит парня — у Дэнни были мечтательные глаза, наивности хоть отбавляй, и он не соображал, что Китовая Задница водит его за нос. Ничего, еще узнает.

— Я попозже еще брякну, Дэнни-бой, — сказал Вэнс и вернул микрофон на место. Слева приближалась Качалка, на Кобре-роуд в резком свете мерцали дома и постройки Инферно.

Вэнс знал, что для неприятностей на Окраине еще рано. Но опять-таки, никогда нельзя сказать, с чего заведутся эти мексиканцы. «Мексикашки», — пробормотал Вэнс и покачал головой. У них смуглая кожа, черные глаза и волосы, они жрут тортильи и энчиладас и тараторят на приграничном южном жаргоне — в глазах Вэнса это делало их мексиканцами, неважно, где они родились или какое замысловатое имя носили. Самые настоящие мексиканцы, и точка.

Под приборной доской удобно устроился в своей щели духовой «ремингтон», а под пассажирским сиденьем лежала бейсбольная бита «Луисвилль Слаггер». «Старушка создана для того, чтобы расшибать черепа «моченым», — раздумывал Вэнс. — Особенно одному хитрожопому панку, который думает, будто он здесь заказывает музыку». Вэнс знал: рано или поздно миссис Луисвилль встретится с Риком Хурадо, и тогда — бум! — Хурадо окажется первым «моченым» в открытом космосе.

Он миновал Престон-парк, выехал на Республиканскую дорогу, возле станции «Тексако» Ксавье Мендосы повернул направо и по мосту через Змеиную реку направился к пыльным улочкам Окраины. Он решил подъехать на Вторую улицу к дому Хурадо, может быть, посидеть перед ним и поглядеть, не надо ли там кому вложить ума.

Потому что, в конце концов, сказал себе Вэнс, работа шерифа и состоит в том, чтобы вкладывать ума. На будущий год к этому времени он уже не будет шерифом, а значит, можно с чистой совестью наказывать, сколько влезет. Вспомнив, как Селеста Престон командовала им, будто мальчишкой-чистильщиком, Вэнс скривился и надавил на акселератор.

На Второй улице он остановил машину перед коричневым дощатым домом. У бровки тротуара был припаркован принадлежащий парнишке помятый черный «камаро» семьдесят восьмого года выпуска, а вдоль улицы стояли другие драндулеты, которые не взял бы даже Мэк Кейд. С натянутых за домами веревок свисало белье, кое-где по лысым дворам бродили куры. Земля и дома принадлежали Мексиканско-Американскому гражданскому комитету, и номинальная арендная плата возвращалась в городской бюджет, но Вэнс представлял здесь закон так же, как по другую сторону моста. Дома, построенные главным образом в начале пятидесятых, представляли собой оштукатуренные дощатые конструкции, которые, судя по их виду, все до единой нуждались в покраске и ремонте, но бюджету Окраины такую работу было не поднять. Это был район лачуг с присыпанными желтой пылью узкими улочками, где вечными памятниками бедности стояли неуклюжие громады старых автомобилей, поливалок и прочего хлама. Из тысячи с небольшим обитателей Окраины подавляющее большинство трудилось на медном руднике, а когда он закрылся, квалифицированные рабочие уехали. Прочие отчаянно держались за то малое, что у них было.

Две недели назад в конце Третьей улицы загорелась пара пустых домов, но добровольная пожарная дружина Инферно не дала пламени распространиться. На пепелище нашли клочки пропитанных бензином тряпок. Только в прошлые выходные Вэнс разогнал в Престон-парке побоище, в котором участвовала дюжина Отщепенцев и Гремучих змей. Обстановка накалялась, как и прошлым летом, но на сей раз Вэнс собирался загнать джинна в бутылку до того, как граждане Инферно пострадают.

Шериф наблюдал, как улицу перед машиной важно переходит рыжий бэнтамский петух. Он надавил на клаксон. Петух подскочил в воздух, теряя перья. «Гаденыш!» — сказал Вэнс, сунув руку в нагрудный карман за пачкой «Лаки Страйк».