Кутюрье смерти

— Это мой приятель. Сегодня днем я зашел к нему узнать, не видел ли он Мадлен. Он сказал, что не видел. Мы слегка поскандалили. Когда я уходил, меня остановила старуха. Она сказала, что Мадлен приходила сюда вчера, что она залезла в дом через кухонное окно. Я вернулся. Он сказал, что соврал, чтобы прикрыть Мадлен. Что она приходила сюда без его ведома, хотела найти фотографии.

— Что за фотографии?

— А вы как думаете? Она вместе с любовником.

— И вы этого любовника знаете…

— Знаю.

— Кто это?

— Вы.

Жан-Жан просто окаменел.

— Этот тип сказал, что я и ваша жена…

— Ага…

— И вы ему поверили?

— Да, поверил.

— Но почему теперь вы решили, что он вам солгал?

— Из-за старухи. Это он ее сбил.

— Дерьмо!

— Она была тут сегодня днем, и она мертва. Мадлен приходила сюда, и она тоже мертва. Жорж заходил в гараж, и он тоже мертв.

— В гараж? Вы хотите сказать, что здесь живет кто-то из механиков гаража «Палас»?

— Именно.

— Так вот почему наш убийца столько про меня знал!

— И у него голубой пикап «рено-экспресс».

— Его имя?

— Паоло. Паоло Контадини.

— Так это же название машины![12] — Жан-Жан со злости хлопнул себя по лбу.

— Не понял…

— Бродяга, которого Костелло притащил вчера, сказал, что работал с одним садистом, и того звали, как машину. Паоло! Сейчас передам.

Жан-Жан быстро вытащил и включил рацию: тут же было послано описание примет Паоло и приказ закрыть выезды из города.

— Неизвестно, насколько он нас опережает. Как думаете, Блан?

— Старуха была сбита около часа ночи… Сейчас практически два…

— Вы его знаете. Куда он мог отправиться?

— Не знаю.

Тяжелое предчувствие сдавило Марселю грудь. Перед его мысленным взором возникла Надья. Надья. Момо. Момо в канализационной трубе, куда его загнал человек в пикапе. Паоло. Марсель торопливо набрал номер.

— Что вы делаете?

— Мне надо кое-кому позвонить.

Номер Надьи отвечал бесконечными гудками. Марсель отключился. Руки у него тряслись.

Он коротко ввел Жан-Жана в курс дела. Тот только покачал головой и нажал на газ. Марсель прикрыл глаза: теплый ветер хлестал по его сведенным скулам. Зубы Марселя были упрямо сжаты.

Перед домом Надьи Жан-Жан затормозил. Марсель, с оружием наготове, выскочил на ходу. Он взлетел по лестнице. Позвонил. Никого. Тут только он заметил, что дверь не заперта. Содрогнулся. Вновь увидел перед своим внутренним взором открытую дверь квартиры толстяка. И комнату в кровавых подтеках.

Запыхавшийся Жан-Жан уже стоял рядом. Марсель, дернув подбородком, указал на дверь. Жан-Жан положил свою тяжелую руку на плечо Марселя и резко распахнул дверь, застыв в проеме, как в тире, широко расставив ноги. Комната была пуста. На низком столике валялись чайные чашки.

В квартире царило молчание. Ни вздоха. Ни шороха. Марсель подобрался ко второй комнате. Смерть, здесь повсюду пахло смертью. Комната Надьи. Смятая, но пустая постель. Марсель еще крепче стиснул пистолет. Коридор. Где-то в доме слушали рэп. Во дворе затрещал мотор отъезжавшего мотороллера.

Белая дверь с фотографией спящего Момо. Жан-Жан толкнул дверь. Она не поддалась. Он надавил сильнее. Медленно, как лист, падающий с дерева, в проеме возникла рука. Пальцы на этой темнокожей старческой руке были узловатыми, а ногти короткими.

Марсель устремился вперед. Дверь была блокирована телом старого араба. Из его перерезанного горла хлестала кровь. Река крови. Почти привычная картина. Детская постель пуста. В комнате все вверх дном. По полу раскатились металлические шары для игры в петанк. Марсель обернулся. Сердце у него остановилось. У ножки кровати на животе лежала Надья. Он успел перевернуть ее до того, как вмешался Жан-Жан. Полуоткрытый рот, закрытые глаза, на виске огромная шишка, на пальцах кровь. Он положил ладонь на грудь Надьи.

— Жива.

Начал ощупывать тело. Рана на затылке. Оттуда и кровь.

Жан-Жан уже вызывал «скорую». Марсель слышал его голос: короткие фразы, он слышал их сто раз.

Надья открыла глаза. Ее беспокойный взгляд начал блуждать по комнате, останавливаясь на вещах, которых она, казалось, не узнавала, но постепенно становился более осмысленным. Марсель!

— Марсель!

— «Скорая» уже едет.

— Он взял Момо!

— Мы этим займемся. Не беспокойся.

Надья попыталась встать.

— Лежи!

— Со мной все в порядке, — запротестовала она. — Он… он убил Ахмеда! Он убил его и забрал Момо!

Марсель подобрал один из металлических шаров в запекшейся крови. Широко открытые глаза араба уставились на него. Марсель тихонько прикрыл ему веки. Надья уже сидела и, опираясь спиной на кровать, силилась подняться.

Марсель обнял Надью. Жан-Жан молча смотрел на них, потом спросил, указывая на старика:

— Что произошло?

— Я проснулась от какого-то шума, потом услышала крик. Бросилась в комнату Момо. Там был этот человек, он держал Момо за шею, а Ахмед пытался помешать ему. Тогда он поднял руку, и Ахмед упал. Повсюду была кровь, я бросилась на него, ударила чем-то, он выронил свою бритву, я наклонилась над свекром и почувствовала удар по затылку, а потом — все. Бедный Ахмед, он кричал: «Оставь моего мальчика, слышишь, оставь!» Он убьет его? Он убьет Момо…