Кутюрье смерти

Патрон кивнул — он был не в состоянии отвлечься от требований налогового инспектора, проевшего ему всю плешь.

За толстяком следить было не сложнее, чем за китом, прокладывающим себе путь в саванне. Он прошел несколько улиц, покачиваясь при каждом шаге, приблизился к парадной двери старого дома, с облегчением нырнул в подъезд. Конечно, он никакого внимания не обратил на остановившийся позади него мотороллер.

Толстяка звали Роже. Лоран Роже. Ему было тридцать три года. Мать его умерла два года назад; в тот год он достиг стотридцатикилограммового рубежа. Теперь он весил сто сорок четыре. Жил он один, впрочем, женат он никогда и не был, ему так и не случилось «познать» женщину. Он предпочитал замороженные равиоли.

Уже запыхавшись, толстяк начал подниматься по лестнице. Он не знал, что делает это в последний раз — в последний раз надрывается на этих проклятых ступеньках. Однако, знай он об этом, может, такое ему не очень-то и понравилось бы…

Марсель, стоя перед шкафом, закончил вытираться, снял с крючка одежду и начал одеваться, рассматривая при этом в зеркале собственный брюшной пресс. Ни жириночки, отметил он с удовлетворением. Тот же силуэт, что двадцать лет назад. Влажные волосы приятно холодили шею. Он чувствовал себя легким и вместе с тем весомым. Он чувствовал себя сильным. Мужественным. По понедельникам он ходил на тренировки по карате. Там-то он и познакомился с Жан-Ми. Жан-Ми привел с собой Жаки и Бена, а Бен убедил записаться в группу и Паоло. Сюда ходили и другие полицейские, потому что вел занятия бывший чемпион Франции по карате.

Краем глаза Марсель увидел Жан-Жана, который стоял под душем и вовсю разговаривал с парнем из отдела нравов Ослом Руди. Марсель превратился в слух.

— Парни из лаборатории говорят, что тип, который это делает, профи. Квалифицированная, чистая, точная работа. И пила одна и та же. Пила из углеродной стали, как у хирургов. Никакой пыли, никаких волокон одежды, ничего. Только фрагменты клеенки, прилипшие к коже трупов.

— Может, он их в нее заворачивает…

— Все может быть. Он, судя по всему, работал или на бойне, или, если учитывать точность надрезов, в больнице. И с зубами у него все в порядке — куски, которых в трупах не хватает, были вырваны зубами.

— Может, какой хирург-каннибал? — предположил Руди.

— Почему бы и нет? Или он пользуется вставной челюстью, как в «Красном драконе»[6].

Марсель не понял, что это за «Красный дракон». Наверняка триллер какой-нибудь. Сам он их никогда не читал, от них у него портилось настроение. Впрочем, он вообще почти ничего не читал. Времени нет да и привычки. Комиксы для ребятни да журнальчики иногда. И так голова набита всякой дрянью.

Шум голосов вокруг Марселя нарастал. На тренировку приходили новые парни, все говорили разом, тысячу раз повторяли одно и то же, громко, по-мужицки хохотали. Жан-Ми, Паоло и Бен поприставали немного к Марселю из-за его желтых трусов с ананасами, которые преподнесли ему дети на праздник отцов. Жан-Жан и Осел Руди удалились вразвалку, как ковбои.

3

Старый голубой пикап остановился перед входом в здание. На другой стороне улицы светился циферблат часов, вмонтированный в стену над банком «Земельный кредит»: время 3. 15, температура — 27°. Пикап был пуст, пол накрыт толстым полиэтиленом.

Дверь на третьем этаже беззвучно открылась. Коротышка в черном непромокаемом плаще с надвинутым на лицо капюшоном, что никак не вязалось с чудной летней ночью, бесшумно вошел. Под плащом было жарко, как в бане. Коротышка вытер лоб, смахнул капли пота, застилавшие ему глаза. Мог бы подумать раньше и надеть бандану, как теннисисты, пожурил он себя.

В квартире царила ночь. Коротышка остановился, прислушался. Крадучись двинулся в комнату на звук. Распахнул дверь. В комнате раздавался спокойный мощный храп. Человек в плаще прошел в комнату, на мгновение, направив луч в пол, зажег карманный фонарь. Толстяк спал, похожий на переполненный контейнер для мусора. Коротышка склонился над ним — тень над тенью. Толстяк неожиданно открыл глаза:

— Кто здесь?

— Капитан Крюк, — прошептал коротышка, перерезая ему горло одним движением бритвы.

Кровь фонтаном ударила в потолок. Толстяк забил руками — так тонущий колотит по воде; потом руки стали опадать, судорожно подергиваясь. Пока толстяк испускал дух, коротышка, которого прекрасно защищала от крови клеенка черного плаща, старался охватить тело толстяка ремнями, которые используют грузчики при перевозке вещей, — он запасся ими заблаговременно.

По телу прошла последняя судорога. Перед уходом, исключительно ради развлечения, коротышка, вооружившись острейшей бритвой, извлек левый глаз и поместил его в стакан с водой, стоявший на ночном столике. Разве глаз не смешнее зубного протеза? Фараонам полезно иногда посмеяться…

Старик на третьем этаже заворочался во сне. Не открывая глаз, он задавался вопросом, кому могло прийти в голову играть на лестнице в огромный мяч. Потом, как раз когда пикап трогался с места, он снова заснул.