Кузен Марк

Дамарис поежилась, начиная в полной мере осознавать всю серьезность своего положения. До сих пор кузен Марк был для нее лишь некоей абстрактной, призрачной фигурой, и она уже свыклась с мыслью о том, что ей придется выйти за него замуж. Но Кристиан Марк в этой роли, такой мужественный и волнующий - это уже совсем другое дело. Она вспомнила, как он не давал ей прохода в Вальмонде, но так не разу и не намекнул на то, что любит ее. Он спокойно взирал на то, как она возвращается в Женеву, думая, что уже никогда его не увидит. Ей пришлось пройти через страдания и душевные муки, стараясь совладать в тем вихрем эмоций, что он разбудил в ее душе, а ему все это время не было никакого дела не до нее самой, ни до ее чувств. Зная, что она все равно вернется к нему, он вовсе не считал необходимым беспокоиться по этому поводу. Она видела, как торжествующе смотрел он на нее там, внизу. Птичка попала в клетку, и теперь, после того как он так ловко одурачил ее и заставил отказаться от любви, ею можно распоряжаться так, как ему только будет угодно.

В дверь постучали, и когда из-за нее раздался такой знакомый голос, поинтересовавшийся: "Можно войти?" - сердце в груди Дамарис бешенно забилось.

Миссис Гарт открыла дверь.

- Да, сэр? - спросила она.

Марк прошел мимо нее и встал за спиной девушки, застывшей перед зеркалом.

- Я принес тебе подарок ко дню рождения, - сказал он. - Думаю, он будет хорошо смотреться с этим платьем.

Она уже забыла, что это был ее праздник, ее день рождения. Она взглянула на его отражение в зеркале, и их глаза встретились - он смотрел насмешливо и как будто возвышался над ней.

- Как я уже сказал, подобрать камень к цвету твоих глаз будет трудновато, поэтому я решил не эксперементировать, но думаю, что эта вещица будет тебе к лицу.

Он вынул откуда-то какой-то блестящий предмет, который затем поднес ближе и осторожно надел ей на шею. Она вздрогнула, почувствовав прикосновение его пальцев. Бриллиантовое колье сверкало и переливалось, словно было соткано из огня.

- Какая прелесть, - чуть слышно прошептала она, - но, право же, зря все это. Такая дорогая вещь...

- Вообще-то, я не нищий. Даже если не принимать во внимание Рейвенскрэг, - ответил он, но это колье - фамильная драгоценность. - Он слегка наклонился вперед, чтобы положить деревянный футляр на трюмо, тихонько сказав ей при этом на ухо: - Да и кому еще дарить тебе драгоценности, как не мне?

Дамарис резко обернулась к нему, хватаясь обеими руками за угол стола.

- Ты пытаешься меня купить?

- А разве ты уже не куплена? - Он взглянул на миссис Гарт. - Вы можете идти. Оставьте нас.

Домоправительница замешкалась, не зная, как ей поступить, сообразуясь с правилами приличия. Марк рассмеялся.

- Ведь мисс Дамарис скоро станет моей женой, - напомнил он ей.

- Очень хорошо, сэр. - Она вышла из комнаты, но оставила дверь открытой. Марк оценивающе оглядел Дамарис с головы до ног, после чего его взгляд снова остановился на ее лице.

- Вижу, мадам Лебрен хорошо поработала с тобой, моя дорогая.

- Хорошо, что хотя бы ты доволен, - резко ответила она, зло сверкая глазами. - Потому что мне самой радоваться нечему.

Он удивленно вскинул брови.

- Вот как? Но разве ты не вернулась домой, о котором так долго мечтала? И разве ты не обрадовалась, когда узнала, что тебе не придется выходить замуж за дряхлого старика, которого ты ожидала увидеть на моем месте? Дамарис, мне всего лишь тридцать с небольшим, хотя, наверное, в представлении девочки-подростка, это тоже весьма почтенный возраст.

- Я не подросток. Мне сегодня исполнилось двадцать лет, если, конечно, ты еще не забыл об этом, и твой возраст значения не имеет. Что же меня действительно не устраивает, так это весь этот маскарад. Неужели было так необходимо обманывать меня?

- Подумаешь, слог один слегка изменил, и всего-то. Тоже мне, обман, легкомысленно сказал он. - Меня зовут Кристиан Марк Триэрн - кстати, это корнуэльское имя, а не валлийское. Неужели это такой большой грех?

- Да, - серьезно ответила она, - потому что ты специально ввел меня в заблуждение, а при первой нашей встрече вообще не назвал мне никакого имени - ни корнуэльского, ни валлийского. - Она ехидно усмехнулась. Полагаю, то, что ты обнаружил на берегу шокировало тебя до глубины души, особенно, когда ты узнал, кто я такая.

- Конечно, твой облик оказался довольно неожиданным, - ответил он, но куда больше меня потрясло твое заявление, что ты, оказывается, помолвлена со мной.

- Но ты же знал условия завещания. Ведь именно поэтому ты и приехал тогда, не так ли?

- Для того, чтобы увидеть собственными глазами, в какую петлю я союираюсь сунуть свою голову? Отчасти, но это завещание меня не слишком волновало; при желании мы вполне могли бы найти компромисс. Меня беспокоила твоя одержимость мыслью о том, что ты должна непременно выйти замуж за своего кузена. Хотя, прежде, чем мы расстались в тот раз, я уже решил для себя, что ты обладаешь неплохими задатками, которые стоит развить.