Кузя, Мишка, Верочка

Прошло еще несколько месяцев, прежде чем отношения Нади с новой семьей окончательно устаканились. Разговор о «той маме» заходил все реже. Анастасия как бы случайно «нашла» кассету и положила ее на видное место. Надя не проявила особого интереса.

— Хотя я знала, что она о маме продолжает думать, — рассказывала Анастасия, — у нее выражение лица такое особое становится…

Однажды смотрели телевизор, там показывали свадьбу. Надя спросила: «Мама, а когда я буду выходить замуж, ты мне сошьешь такое же платье?»

— Это значит, она понимает, что будет жить с нами долго, — радовалась Анастасия.

Все окончательно встало на места, когда Надя рассказала маме свой сон. Там, во сне, она встречалась с «той мамой». «Я посидела с мамой на лавочке, — рассказала Надя, а потом говорю — ну все, мама, я пойду домой, меня мама ждет…»

Сестры часто виделись. Семьи встречались по выходным, девочки гостили друг у друга. Надя пошла в школу, Аня — в детский сад. Хотя у Светланы с Аней все складывалось не так безоблачно…

Первым испытанием стала бабушка. Светланина мама. Бабушка жила отдельно и дочкиной затее взять ребенка из детского дома была не так чтобы очень рада. Не одобряла она подобных глупостей и дочку не раз от всей души предупреждала, что «добром все это не кончится». Светлана сдерживалась, отдавая дань уважения возрасту и не желая разрушать отношения. Мать, она и есть мать…

В гости к бабушке собирались вдумчиво и старательно. Купили тортик, который бабушка предпочитала больше всех прочих. Аня надела самое красивое платье. Светлана с Аней договорились, что в гостях у бабушки все будут вести себя тихо. А вот громко кричать и бегать никто не будет. А если вдруг кому-нибудь побегать и покричать захочется, так ведь можно — потом…

Потом — не получилось. Аня разбила бабушкину вазу. Ну просто случайно задела, когда носилась по квартире. А носилась оттого, что было так весело и хотелось бегать и кричать… А весело было потому, что громко сказала неприличное слово и мама сделала та-а-акое лицо… И Аня все смеялась, смеялась без удержу…

— Что я выслушала от матери — это я передать не могу, — рассказывала Светлана, приехав к нам в службу, — собственно, я и не ожидала, что она меня одобрит или что нам обрадуется… Но как же она могла говорить такие вещи прямо при Ане! И самой Ане она много чего сказала…

Светлана с Аней уехали сразу же. Потом Светлана рассказывала, что ей было очень тяжело. Принимая решение взять Аню, она рассчитывала только на свои силы. Но где-то в глубине души теплилась надежда, что мать смягчится и будет помогать. Ну хоть немножко. Теперь с надеждой нужно было проститься. Да и просто сохранить отношения с матерью стало теперь непростой задачей.

— Аня маленькая, одну я ее оставлять не могу. А брать к бабушке, чтобы она там выслушивала все это, — тоже не могу, — объясняла Света, — я позвонила матери и сказала, что пока не буду к ней приезжать. И звонить не буду. А если ей будет нужна моя помощь, если вдруг серьезное что-то — пусть тогда сама позвонит, я приеду.

Светлана настроилась на тихую, замкнутую жизнь вдвоем с Анечкой. «Ну и ладно, — думала она, — будем жить-поживать, любить друг друга. И никто нам не нужен». И тут в семье грянул кризис. Тот самый кризис адаптации. Все знают, что приемный ребенок в семью вписывается не сразу. Все постепенно адаптируются к новым условиям. Ребенок привыкает к семье, семья привыкает к ребенку. Потом все утрясается, и дальше дружная семья живет долго и счастливо. Гладко было на бумаге… Этот период адаптации — его еще пережить надо.

Наступил момент, когда Светлана пожалела о принятом решении. О том, что взяла Аню. На самом деле это состояние наступает у многих. Только не все об этом говорят. А иногда и сказать-то некому… Одна женщина, много лет назад взявшая двух девочек из детского дома, вспоминала о первых месяцах новой жизни: «Вот просыпаюсь я утром, лежу с закрытыми глазами и думаю — мне приснился страшный сон. Потом открываю глаза — и понимаю, что это не сон…»

Мы людей предупреждаем. О том, что это может случиться. Такое вот отчаяние. Ощущение, что жизнь резко ухудшилась. Не просто ухудшилась, а стала просто невыносимой. Что так больше нельзя. В голову лезут мысли: «Я не могу помочь этому ребенку, я делаю только хуже». А еще… Еще вот что. Ребенок иногда доводит до такого состояния, что новоиспеченный родитель может повести себя… ну, скажем так, неадекватно. Так, как он не ожидал от самого себя. Например, громко орать и обзывать ребенка всякими нехорошими словами. Потом становится очень стыдно. Приходит мысль — «я недостоин быть родителем».

Некоторым людям нужно поделиться своими переживаниями сразу же, пока все «кипит и клокочет». Светлана, человек очень сдержанный и не склонный «нагружать» других, рассказала обо всем, когда кризис уже миновал.