Кузнец душ

– Где сердце леди Микаэлы? – требовательно спросила я у трупа. Как и тогда, ответа не последовало.

– Возможно, Тия, мы задаем неверный вопрос, – нахмурилась Полер.

– А какой еще тут может быть вопрос? – изумилась Зоя. – Нам необходимо с этим покончить как можно скорее. Я не хочу, чтобы Микаэла смотрела на этого выродка дольше положенного.

– Хватит, – тихо возразила Микаэла. – Все предыдущие разы, несмотря на свои сомнения и страхи, я молчала. Многие мои подруги-аши пытались быть добрыми. Они полагали, что мое присутствие побудит его заговорить, и при этом боялись того, как может повлиять на меня его близость. С этим покончено. Перестаньте обращаться со мной как с хрустальной вазой – я намного крепче. Мы обязаны задать вопросы, ответы на которые я так боялась услышать, вопросы, которые никто из вас не осмелился задать из-за уважения ко мне. – Она перевела взгляд на своего бывшего возлюбленного. – Ванор. Ты любил меня?

Время шло, молчание затягивалось. Пять секунд. Десять секунд. Двадцать.

– Да.

Я подпрыгнула, не ожидая услышать ответ. После смерти голос короля Ванора сделался хриплым, но в нем проскальзывали удивительные нотки раскаяния, которые смягчали его злость и при этом окрашивали его тембр невысказанной эмоцией.

– Ты любил меня, когда умер?

– Да.

– Все это наглая ложь, Ванор, и ты это знаешь, – гневно возразила Полер. – Нельзя больше десяти лет прятать сердце любимого человека, а потом, спустя много лет после своей смерти, отказываться раскрывать его местонахождение.

Король ничего не ответил и по-прежнему не сводил глаз с Микаэлы. Будто Полер и не говорила.

– Что ты об этом думаешь, Халад? – прошептала Зоя.

– Даже не знаю. Без стеклянного сердца его труднее прочитать.

– Помимо очевидных фактов.

– Мертвые не могут врать, поэтому он не лжет. Однако это не означает, что он не может скрывать правду, – сказала я.

– И я прекрасный тому пример, – пробормотал Фокс.

– Возможно, мы подходим к вопросу не с той стороны. Мы утверждаем, будто он спрятал ее сердце, потому что не любил ее. А что, если он, наоборот, спрятал его, потому что любил? – предположила я.

– Все равно в этом нет смысла, – возразила Зоя.

– Смысл есть, – нахмурившись, вмешалась Альти. – Вдруг он спрятал сердце, чтобы защитить ее? Что с ним происходило за несколько дней до его смерти?

Я попыталась вспомнить свои уроки истории:

– Король Ванор направлялся с визитом к императору Даанориса, когда на него напали. В то время правил император Ундол, отец императора Шифана. Даанорис проводил в отношении себя политику закрытых границ, а Одалия стремилась заключить более выгодные торговые соглашения. В первую очередь в смерти короля Ванора заподозрили Даанорис, но организованное королем Телемайном расследование не нашло тому доказательств. От гибели брата короля Телемайна Даанорис ничего не выигрывал, а только терял. Тогда им меньше всего хотелось обрести дурную славу смертью первого короля, предложившего им торговый союз.

– Еще ходили слухи о том, что короля Ванора убили наемники из Тресеи, чтобы впоследствии переложить вину на Даанорис, – вспомнила Альти. – Но доказательств также не нашли.

– Тогда почему бы не спросить об этом у него, раз он здесь? – предложила Зоя.

– Мы спрашивали. Но он и на этот вопрос не отвечает.

– Разве вы не понимаете? Почему? Почему он отвечает на вопрос Микаэлы, любит ли он ее, но не отвечает на все остальные? Фокс, что ты делаешь?

Мой брат, не обращая внимания на Зою, приблизился к мертвому королю.

– Король Ванор, кто первым высказал идею о заключении торгового соглашения с Даанорисом?

– Я, – последовал лишенный всяких эмоций ответ.

– Вы с императором Ундолом состояли в хороших отношениях?

– Да.

– Что вы ели на завтрак в то утро?

– Хлеб и сыр.

– Какой смысл во всех этих вопросах, Фокс? – недоумевала Полер. – Я не понимаю, как они соотносятся с теми вопросами, которые мы хотим ему задать.

– Вот именно. Разве вы не видите? Он способен отвечать только на те вопросы, которые не связаны с его смертью или тем, где находится сердце Микаэлы. Вам это не кажется странным? Мертвые не лгут. Я это знаю по своему опыту. Если он любит Микаэлу, то почему не помогает нам?

– Потому что не доверяет нам? – предположила Зоя. – Но здесь же Микаэла.

– Или, – вдруг осознав, проговорила я, – потому что кто-то управлял его сердцем и перед смертью подчинил своей воле.

– Кто-то подчинил его? – потрясенно повторил Халад.

– В прошлом я испытала на себе нечто подобное. Когда Аена пыталась мной управлять, я не могла рассказать вам о ней, хотя и хотела, и верила, что делаю это по собственной воле. Могло ли что-то похожее произойти с королем Ванором?

Халад уже кивал головой.

– Вполне возможно. Даже более чем. Если он любил Микаэлу, его сердце должно было остаться с ней. Но если кто-то наложил на него заклятье и подчинил себе…

– То это объясняет, почему я не смогла сохранить его сердце, – закончила за него Микаэла с расширенными от удивления глазами. – Но как кто-то может управлять им после его смерти?

– Король Ванор, – заговорил Халад, – вы знаете, где сердце Микаэлы?

Молчание.