Кузнец душ

– Для начала они, конечно же, захотят пообщаться. Наверняка у них накопилось много вопросов. – Ее улыбка светилась озорством. – Ты не прочь послушать продолжение истории, пока мы ждем? Уверена, они не меньше часа будут тянуть жребий и определять того самого несчастного посыльного. А Халад слишком увлечен своей работой, чтобы слушать нас и уж тем более участвовать в разговоре.

– Быть перфекционистом не значит быть глухим, – отозвался Халад, не поднимая головы.

Костяная ведьма рассмеялась.

13

Открыв глаза, первым делом я различила три вещи: мерцающее передо мной озеро Стрипник, аппетитный запах еды и Вождя, нежно уткнувшегося мордой мне в лицо. Вчера перед сном я применила к нему руну Кровопролития, и теперь на горвеканском коне не осталось и следа от полученных ран.

Я мысленно потянулась и нащупала знакомое прикосновение разума ази

. Обескураженный попытками преследования, он все еще находился в Ниве. Я двинулась дальше, однако присутствия Аены не уловила, кроме слабого ощущения, что она тоже в Одалии.

– Тия, ты вернулась к нам? – Халад аккуратно положил на большой лист несколько полосок бекона и буханку хлеба.

Лик сидел возле костра и готовил еду. Полер и Микаэла крепко спали на земле, устроившись как можно удобнее на толстых одеялах. Их сердца по-прежнему покрывала зеленая рябь, но меня успокаивало одно: несмотря на истощение, они, по крайней мере, не испытывали боли.

Вернувшись в свое собственное сознание, я с благодарностью приняла пищу от Халада.

– Удивительно, что у нас даже есть еда.

– Альтисия постаралась. Похоже, она прихватила с собой всю кладовую.

– Поразительно. – Шевельнувшись, я поморщилась. – А где все остальные?

– Кален разведует местность, Зоя и Альти купаются. Думаю, принцесса тоже с ними.

– Она уже показывала тебе стеклянное сердце принца Канса?

– Нет. Альти попросила дождаться, когда ты проснешься.

– Ты не знаешь, где мой брат?

Настал черед юноши поморщиться.

– Не знаю. По-моему он решил отделиться ото всех, потому что на него никто не может смотреть спокойно.

– Сейчас мы это исправим. – Я встала, и в ту же секунду мир покачнулся. Лик вовремя успел меня подхватить. – Закружилась голова, – выдохнула я. – В разуме дэва не расслабишься.

– Я даже не знал, что такое возможно, – округлив глаза, произнес Лик. – Я про связь с дэвом.

– Не думаю, что многим захочется такое попробовать. Хотя все лучше…

«Все лучше, чем подчинять своей воле того, кем ты восхищаешься», – закончил за меня мой мозг.

Я застыла. Лик ждал окончания фразы, но я промолчала. Восстановила равновесие и зашагала к озеру.

– Подожди! – окликнул он меня, за мной следовал шорох листвы.

Я продолжала упорно идти, погрязнув в своих страданиях и злости на себя за то, какой жалкой казалась. В конце концов, я ничего Калену не должна. Он мне не друг – так он сказал. Я спасла ему жизнь. Так что это простительный поступок, да? Нет причин унывать.

Тут я заметила, как кто-то плещется в реке. Я до сих пор соображала туго, поэтому не сразу осознала, что этот человек не покрыт ранами и у него две руки, а следовательно, это не мой брат. Но как только поняла, Кален потянулся за вещами, которые оставил на берегу.

Я замерла. Он тоже. Я уже видела Калена без рубашки на тренировочном поле, но тогда все мое внимание было приковано к тому, чтобы увернуться от ударов, и к его отточенному сарказму. Теперь же, когда нас больше не разделяли деревянные мечи, я стыдливо смотрела на то, как по его мускулистой груди бегут капельки воды, и втайне радовалась тому, что он не стал снимать штаны. На миг я даже позабыла о своем поступке. Оторвав взгляд, я скользнула вверх и встретилась с холодным взором его карих глаз.

Дальше не последовало ни остроумных подколок, ни язвительных возражений. Кален просто проигнорировал мое залитое краской стыда лицо и, даже не потрудившись обсохнуть, направился окольным путем в сторону лагеря.

– С Каленом все в порядке? – раздался у меня за спиной озадаченный голос Лика.

Я ожидала от него такой реакции, но от этого угрызений совести меньше не стало.

– Еще нет. – Он же даже не хотел быть со мной друзьями. И все равно мне было больно – больнее, чем я предполагала.