Кузнец (СИ)

Я не стал бы рассказывать про обычную стоянку у покинутого даурского городка, если бы не сон, странный, ненормальный. Снилась мне поляна в лесу. И день такой ясный, солнечный. Сквозь деревья гладь Амура поблескивает. Вдруг резко темнеет, ветер поднялся. А на поляну, прямо на меня, выходит большой, нет, гигантский тигр. В холке не меньше двух метров, а длина – метров пять, если не больше. Как-то не пришлось померить. И смотрит на меня так, пристально. Не нападает, не рычит. И я почему-то чувствую не страх, вполне нормальный при встрече с такой киской, а… не знаю, как сказать. Наверное, любопытство и приязнь к этой кисе испытываю. Внезапно понимаю, что слышу слова. Как с тем стариком, который Хозяин. Не на каком-то языке, а просто в сознании они рождаются. Киса говорит или не киса, не знаю, но говорит со мной. Харги, говорит, силен, а его слуга опытен. Но Харги живет в высшем мире. На земле его власть слабеет. А на реке и возле нее я сильнее. Не бойся. Твоя рука будет твердой. И опять шум ветра. Вместо тигра стоит знакомый старик. Сердито так смотрит и говорит: чтобы ружье всегда заряженным держал. Я удивился, к чему это он? Тут и проснулся. Вовремя, подступал рассвет. Хотелось подумать над сном, но увы. Было пора грузиться на корабли.

Гуйгударова крепость показалась только к вечеру. И вправду крепость. Земляной вал высотой, наверное, метра три. На нем двойной ряд частокола. И тянется эта приблуда метров на триста-четыреста только одна стена. Вокруг стены ров. Пустой или нет, со стругов не видно. В земляной насыпи прорыты проходы, тоже загороженные чем-то. И это только город. А над городом возвышается типа детинец на искусственном холме. Деревянная крепость, стены и башни глиной обмазаны, чтобы не подожгли. Видно, что к драке товарищи князья готовились серьезно.

Но до крепости еще добраться нужно. Войско даурское, не все, но с тысячу воинов точно, собралось на берегу. Стрелы в нашу сторону мечут. Пока вроде бы не долетают. Но приятного мало. Наши щиты подняли. За щитами гребцов укрыли и пошли к берегу. Тут на берег выскочило диковинное нечто. Издалека не поймешь. Одето в какие-то шкуры. Ленточек всяких пестрых куча, как тогда на Ленке. Блин! На Ленке! Это же шаман. И точно, от нечто к нашим стругам поползли какие-то серые, неясные змейки. Вроде бы свет, а вроде и темный. Даже на взгляд, во всяком случае, мой, они казались липкими, неприятными. Эти змейки поднимались по бортам, впивались в тела моих соратников, исчезая в них.

– Ох, что-то совсем сморило – проговорил полузнакомый детина из охочих казаков, и опустился прямо на палубу.

Мама дорогая, они же засыпают. А корабли идут к берегу, прямо в руки дауров. Я ощутил какое-то давление. Но, видимо, оно было намного слабее, чем у других. Пригляделся. Змейки эти противные в меня войти не могут, но вокруг так и роятся. А шаман продолжал выплясывать на берегу. Я, как сквозь воду, с трудом, достал ружье. Ведь знал же старый гад про ружье. Нет, чтобы словами предупредить. Долго целил в злого плясуна. В глазах рябило. Я сжал зубы так, что аж десна заболели. Рябь отступила. Получи, гад!

Мужик в странной одежке вдруг споткнулся и упал. Среди дауров раздались крики ужаса. Ветер, пронесшийся над рекой, словно сдернул сонную пелену. Казаки вскинулись, разрядили свои ружья в противника. Крики ужаса сменились воплями боли. Дауры шарахнулись от берега и побежали.

Мы поспешили высадиться на берегу. Поскольку враг оставался поблизости, я сразу начал устанавливать на подвижные лафеты пушки, а Хабаров стал выстраивать бойцов. Все, как обычно. В первый ряд ростовые щиты. За ними стрелки и подавальщики, далее копейщики. Едва успели выстроиться, оставшиеся за стеной конные дауры кинулись на нас, но не успели проскакать и половины расстояния, как мои парни дали первый залп картечью. Разрядили полсотни пищалей наши стрелки. Дауры не выдержали, и повернули назад. Наши побежали за ними в надежде ворваться в крепость, но опоздали. Деревянная решетка, прикрывающая вход опустилась, а в казаков полетели со стен тучи стрел. Теперь уже нам пришлось отступать, прячась за щитами. Интересно, а пищали богдойские не стреляли. То ли соврала баба даурская, то ли не захотели богдойцы за дауров встревать.

Отошли мы недалеко. Тут уже постарались мои ребятки. Один калил ядра, один заряжал. Я работал за наводчика. Не с первого выстрела и не со второго, но башня с проходом в город стала осыпаться, доски отлетали в стороны. Наконец рухнули и ворота. Уже после первых выстрелов дауры стали бежать со стен, а наши, воспользовавшись этим, подобрались совсем близко. Как только ворота рухнули, казаки ворвались в город. Мы тоже покатили в ворота свои неуклюжие, но мощные агрегаты.