Кузнецов против абвера

Партизаны едва успели его скрутить, воткнуть снова кляп и, набросив шинель на голову, уложить на пол автомашины, как вдруг раздался чей-то встревоженный голос:

— Что здесь происходит?

Кузнецов резко повернулся и увидел, как к машине бегут, расстегивая на ходу кобуру, четыре офицера. Операция оказалась на грани срыва. Нужно было принимать решение мгновенно. И Кузнецов принял его.

— Я офицер тайной полевой полиции. Мы только что захватили русского террориста, одетого в нашу военную форму. Прошу удостовериться в моих полномочиях.

С этими словами он протянул ладонь, на которой блеснула овальная металлическая пластинка на серебряной цепочке. Это был номерной жетон сотрудника тайной (секретной) полевой полиции GFP (ГФП), который ему вручили еще в Москве перед заброской на базу к «Победителям». Зиберт спрятал жетон, вынул записную книжку, попросил предъявить документы и записал их фамилии.

— Возможно, господа, вы потребуетесь в качестве свидетелей. А вам, господин капитан, придется проехать со мной — ваши показания могут иметь для нас особую ценность.

Этим капитаном оказался личный водитель Эриха Коха — Пауль Гранау. Он покорно примостился в машине, в которой было уже семь человек. Последнего — Мечислава Стефаньского — затолкали в багажник.

Машина рванулась с места и понеслась по безлюдным улицам вечернего Ровно. В середине ноября на Полесье темнеет быстро. Приближалось время комендантского часа. Заехали на квартиру Каминского, где высадили Стефаньского и обоих «казаков» (потом их переправили в отряд). А машина промчалась по пустынным улицам, вырвалась за город, и через час пассажиры были в надежном месте — на хуторе Валентина Тайхмана недалеко от села Чешское Квасилово.

Здесь хочется немного остановиться — память споткнулась о воспоминания детства. В Квасилово многие жители города Сарны ездили за вишнями — возили ведрами плоды щедрых вишневых садов небольшого селения, ставшего сегодня поселком городского типа.

По плану Медведева генерала Ильгена должен был забрать самолет и доставить его в Москву, но обстоятельства недавнего сражения с карателями и перемещения отряда на сто с лишним километров севернее города Ровно не позволили этого сделать. Оба гитлеровца нашли свои могилы на этом хуторе. Лисовскую арестовали и несколько дней допрашивали, но, не сумев опровергнуть алиби, отпустили. Три часа допрашивали и Марию Микоту, но тоже освободили. На благополучном исходе дела сказались два обстоятельства — продуманность линии поведения и причастность их к осведомительской службе противника.

* * *

В ночь с 15 на 16 ноября Николай Кузнецов, Николай Струтинский и Ян Каминский почти не спали. Утром они должны были снова выехать в Ровно на очередную ликвидационную операцию — на этот раз по уничтожению матерого нациста, палача местного населения, оберфюрера, президента верховного немецкого суда на Украине Альфреда Функа.

Завязка покушения начиналась с парикмахерской Яна Анчака, майора польской армии, антифашиста, сотрудничавшего с партизанами, который по совместительству был любимым брадобреем Функа. Опять применялась сигнализация занавесками. Как только клиент готовился покинуть помещение, парикмахер сигнализировал, открыв занавеску на окне. Кузнецов уже находился в помещении суда, куда должен был прийти Функ. Он хорошо знал расположение в здании комнат и запасного выхода.

И вот хлопнула входная дверь. Послышались неторопливые шаги Функа, затем раздались три сухих выстрела из надежного офицерского «вальтера», и Кузнецов быстро покинул помещение. Машина уже ждала его. «Спокойный», он же Николай Струтинский, заранее открыл дверцы, «Колонист» буквально впрыгнул в машину, и она быстро умчалась от здания суда.

Вообще ноябрь 1943 года стал урожайным для разведчиков отряда «Победители»:

— 10 ноября в два часа дня в здании городской комендатуры взорвалась мина, заложенная боевиком Василием Борисовым, бывшим военнопленным, бежавшим из лагеря. Убито три сотрудника учреждения и ранено четверо;

— 14 ноября в окно одного из ровенских казино Михаил Шевчук бросил противотанковую гранату. Убито семеро немецких военнослужащих, ранено двадцать один;

— связанные с отрядом местные подпольщицы Лиза Гель-фонд, Галя Гниденко и Ира Соколовская в офицерской столовой, где работали подавальщицами, сумели незаметно пронести две мины и установить их под столами. Взрывы произошли в обеденное время. Погибло несколько офицеров, в том числе офицер в звании полковника;

— но самую эффектную операцию с подрывом фугаса провел опять же Михаил Шевчук совместно с побратимами-боевиками из бывших военнопленных Василием Борисовым, Павлом Серовым и Петром Будником. О ней расскажем подробнее.