Кузнецов против абвера

А пока новый серый «пежо» в потоке отступающих войск быстро домчал троицу до Львова, живущего в хаосе и неразберихе, в постоянной проверке документов не только у гражданского населения, но и у военных. С каждым днем заметно усиливался репрессивный режим. Многочисленные спецслужбы работали активно в этом потревоженном гнезде стервятников. Но самое страшное для разведчиков было то, что у них не было за кого зацепиться, бросить «якорек» — отсутствовали явочные квартиры, без которых разведка работать не может. Связь с Пастуховым и Кобеляцким тоже отсутствовала. Если бы группа Кузнецова встретилась с ними, то вопрос с жильем был бы решен и, возможно, все они остались бы живы. Но, увы, история не признает сослагательного наклонения. А реалии были смертельно опасными для тройки смельчаков, идущих словно по минному полю.

Кузнецов с присущим ему обаянием познакомился с одним подполковником, который пригласил его домой. В ходе беседы за рюмкой шнапса он выкрал его пригласительный билет в театр, где на следующий день должен был выступать Вехтер. «Колонист» проник в театр с целью застрелить палача, но охрана никого из зрителей не подпускала к сцене. И все же недаром он находился в театре. Прослушав доклад, он узнал некоторые подробности обороны Львова немецкими войсками. Хотел записаться на прием к Вехтеру, секретарь ответила, что он заболел. И тогда у «Колониста» нарисовался другой план — уничтожить его заместителя Отто Бауэра, проживающего в трехэтажном особняке по улице Ивана Франко вместе с Генрихом Шнайдером — главой канцелярии правительства дистрикта. Они были застрелены при выходе из дома по пути к машине…

После уничтожения Бауэра и Шнайдера Кузнецову, Каминскому и Белову оставаться во Львове было невозможно. Здесь не было рядом надежной «малой земли» — родной партизанской базы, в самом городе они не имели ни прочных связей, ни запасных квартир, чтобы отсидеться там в первые, самые опасные, дни после покушения. Кузнецов не сомневался, что на поиски неизвестного офицера и его спутников, убивших вице-губернатора и начальника канцелярии, будут брошены все силы службы безопасности и полиции. К тому же у Зиберта были все основания полагать, что этим службам его личность уже вовсе не неизвестна.

В ходе исследования трофейных документов органами военной контрразведки Смерш был обнаружен рапорт криминальной полиции, в котором говорилось:

«31.01.1944 года около 17:20 в здании военно-воздушных сил Лемберг, Вальштрассе, 11а, был застрелен подполковник Ганс Петерс. Перед смертью он успел прохрипеть: «В меня стрелял Зиберт…»

Около 17:00 неизвестный в форме гауптмана без разрешения посетил указанное здание. Он был задержан охраной здания и доставлен к подполковнику Петерсу… При проверке его командировочного предписания гауптман, который назвался Паулем Зибертом, тремя выстрелами в упор застрелил подполковника Петерса. Гауптман сумел незаметно скрыться. На месте преступления найдены три гильзы калибра 7,65 мм, которые к сему прилагаем.

Основываясь на рапорте № 96 от 18.02.1944 года, настойчиво возникает подозрение, что оно было совершено одним и тем же лицом».

Спецслужбы сбились с ног в поисках во Львове гауптмана Пауля Зиберта, а он уже 12 февраля оказался не в городе, а у шлагбаума при въезде в село Куровицы. «Колонист» понимал, что во Львове его настойчиво ищут густо выставленными проверочными постами, ищейками из служб внешнего наблюдения, агентурой из числа местного населения с приложенными к описаниям фотографиями. И, конечно, были ориентированы службы безопасности УПА* в окружении дистрикта Галиция.

Именно здесь оказался серый юркий «пежо». Он был остановлен на посту для проверки документов пассажиров автомашины не солдатами вермахта — это был пост полевой жандармерии. Кузнецов сразу же почувствовал опасность — во главе поста стоял в шинели целый майор фельджандармерии (как потом выяснилось, это был майор Кан-тер. — Прим. авт.). Все посты на выезде из города были, конечно же, осведомлены о двух чрезвычайных обстоятельствах, связанных со знаковыми убийствами.

И когда жандарм потребовал разрешение на выезд из города, а фельдфебель стал открывать шлагбаум въезжающему грузовику, Кузнецов выхватил пистолет и дважды выстрелил в майора Кантера. Иван Белов не глушил машину, которая с запрыгнувшим в нее «Колонистом» рванула с места. Вслед затрещали автоматные очереди. Стреляли по колесам и кузову. Машина завихляла и тут же уткнулась в сугроб.

— Уходим в лес! — скомандовал Николай Кузнецов. Все трое, быстро покинув подбитый «пежо», устремились по глубокому снегу в лесной массив. На этом жизненном повороте карьера обер-лейтенанта, а потом гауптмана Пауля Зиберта — «земляка» Эриха Коха — заканчивалась. Документы его были с проколом, как когда-то в пору нашей молодости кондукторы в автобусах «надрывали» бумажные билеты, а на железнодорожном транспорте «пробивали» или «просекали» маленькие картонные билетики. Его документы тоже были «надорваны», «пробиты» и «просечены»…