Кузнецов против абвера

Композитор приехал в Москву в 1823 году по приглашению московского генерал-губернатора светлейшего князя Дмитрия Владимировича Голицына (1799–1844) — военного деятеля Наполеоновских войн (генерал от кавалерии), который в течение почти четверти века осуществлял управление Москвой — с 1820 по 1844 год. Верстовский прослужил тридцать пять лет в Московской театральной конторе, заведуя репертуарной и организационно-хозяйственной частью, фактически возглавляя оперно-драматическую труппу Большого и Малого театров. Это была «эпоха Верстовского».

Жену Алексея Николаевича — Надежду Васильевну Репину, русскую актрису, певицу с высоким певческим голосом — сопрано, современники величали «истинным украшением сцены». Она была законченной однолюбкой. Ее тяготило бывать в гостях и принимать у себя в доме друзей. Любила она только театр, сцену и своего мужа…

После ее смерти в 1871 году новые хозяева немного перестроили дом, архитектурно обогатив эркер — выходящую из плоскости фасада часть помещения. Это был полукруглый фронтон с круглым медальоном в центре. На медальоне стал красоваться картуш — орнаментальная окантовка в виде свитка со свернутыми углами — с гербом новых владельцев, а под ним — большая львиная маска.

После 1917 года особняк занимали разные дипломатические представительства. В 1920 году — Датская миссия, потом германское торговое представительство, а затем в нем поселился аппарат военного атташе Германии.

Ни Верстовский, ни генерал-губернатор, генерал от кавалерии Голицын не могли предполагать, что в 1935 году в особняке поселится со своим аппаратом немецкий генерал, тоже генерал от кавалерии, в будущем военный атташе нацистской Германии и резидент абвера Эрнст Кестринг — «матерый враг России с постоянной дежурной улыбочкой на устах».

Прибыл он со знанием дела — для изучения обстановки в советской столице и получения разведывательных данных о вооруженных силах противника для готовящейся Третьим рейхом во главе с Гитлером войны против СССР.

Это было время грандиозных планов и больших перемен.

4 мая 1935 года с большой речью в Кремлевском дворце перед выпускниками военных академий Красной армии выступил И.В. Сталин. Он отметил, что в наследство от старого времени Советская Россия получила полунищую и разоренную страну, раздербаненную четырьмя годами империалистической войны, тремя годами гражданской бойни. Страну с полуграмотным населением, отсталую в техническом отношении, с отдельными оазисами промышленности. Страну, тонущую среди моря мельчайших крестьянских хозяйств.

Задача была серьезная и трудная и состояла в том, чтобы эту страну снять с рельс средневековья и темноты и поставить на рельсы современной индустрии и машинизированного сельского хозяйства. И вопрос стоял ребром: либо мы эту задачу разрешим в кратчайший срок и укрепим в нашей стране социализм, либо мы ее не разрешим, и тогда наша страна — слабая технически и темная в культурном отношении — окончательно потеряет свою независимость и превратится в объект игры империалистических держав. Третьего не дано.

Подобное произошло с Советским Союзом после его предательского разделения в 1991 году «стерильным» Горбачевым и «заспиртованным» Ельциным — олухами царя небесного: трусливыми, слабыми, недальновидными типами, ставшими по недоразумению пастырями Большой страны с равнодушным народом. Как точно описал всю эту трагическую вакханалию поэт Максимилиан Волошин еще в далеком 1917 году:

С Россией кончено… На последях

Ее мы прогалдели, проболтали,

Пролузгали, пропили, проплевали,

Замызгали на грязных площадях,

Распродали на улицах: не надо ль

Кому земли, республик да свобод,

Гражданских прав? И родину народ

Сам выволок на гноище, как падаль.

О, Господи, разверзни, расточи,

Пошли на нас огнь, язвы и бичи,

Германцев с запада, монгол с востока,

Отдай нас в рабство вновь и навсегда,

Чтоб искупить смиренно и глубоко

Иудин грех до Страшного Суда!

Советский Союз довели до такого состояния эти два равнодушных мизантропа, глупость свою успокаивающих: один — словоблудием, другой — заливая скуку от нежелания работать спиртным. Образно говоря — смердам честь, изменникам — ключи…