Кузница Тьмы (ЛП)

Значит, легко пренебречь слюнявыми губками, кузинами Раала. Но не так легко пренебречь последним, который умудряется выглядеть одиночкой, хотя скачет в середине отряда - рядом с Шаренас, слева. Прямая спина, влит в седло, походит на железный клинок, опасный и надменный... Кагемендра Тулас не произнес ни слова с самого Нерет Сорра.

Он отлично знает, разумеется, что в лагере, ставшем целью пути, служит его нареченная Фарор Хенд и к вечеру он будет стоять перед ней - впервые со дня огласки.

Шаренас так хочется узреть этот миг. Он будет... восхитительным.

Кагемендра Тулас мертв внутри. Любая женщина это заметит, едва взглянув в лишенные жизни глаза. Израненная душа осталась позади, брошенная на одном из полей брани. Он шелуха, оживленный труп, гнилой зуб в железной коронке; кажется, Тулас не рад такому оживлению, ибо жаждет смерти, чтобы таящаяся внутри тишина выплеснулась, отравляя остатки бытия - плоть, кожу, лицо - пока он на последнем вздохе благодарит за доброту тех, кто положит тело в тихую гробницу.

Бедная Фарор Хенд. При новом порядке, после возвышения Урусандера, лишь политическая необходимость будет определять брак и любовь. Власть Великих Домов, все их запертые ворота и охраняемые стены, рвы и смертельные ловушки будут сметены. Служение государству станет единственной мерой ценности, достоинства. В будущем, что все ближе, Фарор Хенд сможет свободно выбирать любого, но вот ирония: в будущем мире Кагемендра Тулас, отдавший почти всего себя ради защиты отечества, может оказаться наиболее ценным призом.

Поистине, кто еще сможет обнаружить себя рядом с лордом Урусандером, словно призрак брата, хранящего рукопожатие союза Матери Тьмы с командиром Легиона? Кто, как не Урусандер, окажется достаточно смел и скромен, чтобы наградить Кагемендру Туласа? Разве сама Мать не свершила великий жест торжественного признания, возблагодарив спасителя жизни Сильхаса Руина? Нет, Шаренас не сомневается: Тулас вскоре будет вторым у трона, одна рука на эфесе потертого меча, пустые глаза озирают тронный зал, ищут вызова - но никто не посмеет бросить вызов.

При всем при этом он станет ужасным мужем для любой женщины. Всякая политическая выгода отдает горечью.

Он возьмет в жены Фарор Хенд? Так кажется, и решение уж выбито в камне, твердое как воля зодчего. Шаренас лениво раздумывала, не вмешаться ли, спасая Фарор от жизни, полной горя и одиночества. Кагемендру не разбудишь, не рассердишь - она о таком даже не помыслит, невзирая на любые выгоды. Итак, остается Фарор Хенд. Шаренас мало ее знала. Рядовая, из Хранителей - едва ли такое положение привлечет многих. Хотя... если подумать, что она сделала... обручилась и через несколько дней добровольно выбрала изгнание из Харкенаса.

Бедная Фарор Хенд. Она пошатнется. Ощутит себя... уязвимой.

И тогда Шаренас поспешит предложить утешение. Мудрая, все понимающая, готовая выслушать и не осудить - в том далеком лагере к кому еще решится прильнуть Фарор? "Поведай мне свои тайны, сестрица, и вместе мы найдем путь из кошмара. Даже ценой разрушения твоей репутации - уверена, ты будешь благодарить меня и век и два.

Покажи тропу к твоим желаниям, и я возьмусь за руку, проведу тебя. Как подобает верной подруге".

Прямо впереди Илгаста Ренда скакали капитан Хунн Раал и Оссерк, сын лорда Урусандера. Ни тот, ни другой Илгаста не вдохновляли. Капитан пуст и нагл. Самозваный принц - бледное отражение отца, тонкокожий и склонный к злобе. Честно сказать, удивительно, что лорд Урусандер произвел для Дома такого наследника. Но Илгаст отлично помнил мать Оссерка, ее цепкость. Не будь между отцом и сыном телесного сходства, он поверил бы, что Оссерк порожден от семени другого мужчины. Видит Бездна, в нынешние годы Тисте бешено разбрызгивают себя. Жены лгут, мужья блудят; не одна Мать Тьма взяла себе любовника.

Нынче отпрыски падают на пол, словно недозрелые плоды. Илгаст не был рад тому, во что превратились Тисте. Выигранный мир запятнан нечестием, добродетель вянет на глазах.

Мысли перешли на Урусандера. Владыка показал себя отличным вождем солдат, но окончание войны его подкосило. Он тоже сошел с пути, заблудившись в загадочных излишествах, что более к лицу морщинистым святошам с кляксами на ладонях.

Урусандер станет королем беспристрастным, а нежелание дарить милости - неослабная вера в правосудие - вскоре оттолкнет сторонников. Такие, как Хунн Раал, не найдут улучшений. Никаких богатств, никаких новых земель и чинов. Весы придворных интриг не перекосятся в пользу выскочек. Скоро ли они начнут плести заговоры против любимого владыки? Илгаст слишком хорошо понимал этих дураков. Предел их грез - повысить собственное положение.