Кузницы Марса. Трилогия (ЛП)

– Ты хотела что-то изменить, – продолжил Танна, вспомнив последние слова Элия перед смертью во Вратах Дантиума. – То, что ты потерпела неудачу, не умоляет попытки. Знать, что можешь что-то изменить, но не попробовать… Вот что заслуживает презрения.

Говоря, Танна чувствовал полнейшую абсурдность происходящего, когда воин Адептус Астартес предлагал слова утешения ведьме ксеносов, убившей прошлого чемпиона Императора.

За пределами галактики, вдали далеко от света Императора, такое не казалось столь уж невозможным. Танна вздохнул, зная, что даже если он выживет и вернётся в Империум, то заберёт эту мысль с собой в могилу.

Армия кристаллических чудовищ была в сотне метров, приближаясь размеренной непреклонной поступью. Танна отошёл от эльдаров. Их смерти должны принадлежать им, и он не желал, чтобы его тело нашло последнее пристанище среди ксеносов.

Он подошёл к Котову, который крепко сжимал в одном из покачивавшихся механодендритов гравированный золотом пистолет. Два скитария встали по бокам от архимагоса, готовые отдать жизни на службе Механикус. Котов посмотрел на Танну взглядом, который, возможно, был извиняющимся, но, скорее всего, не был.

– Брат-сержант, – произнёс Котов, мрачно кивнув в сторону приближавшихся врагов. Алмазно-острые стекловидные клинки сияли под ясными синими небесами. – Какие-нибудь великие планы или стратагемы? Какие-нибудь мудрые слова Рогала Дорна или Сигизмунда, которые приведут нас к победе?

– Без пощады, без страха, без сожалений, – сказал Танна, и протянул боевой клинок Павельке. – Техноколдовство, которым вы обработали наше оружие, подействует на кристаллитов?

Павелька подняла голову в капюшоне, и Танна скрыл отвращение от глубоких ожогов вокруг мёртвой оптики.

– Возможно, – ответила она. – Если вы вонзите клинок достаточно глубоко.

– В этом можете не сомневаться, – сказал Танна.

Глоссарий:

Angel Square – площадь Ангела

Kasr Creta – каср Крета

Khai-Zhan – Хай-Чжань

Palace of Peace – дворец Мира

Vogen – Воген

Микроконтент 17

Ветераны войны на Хай-Чжане приглушёнными голосами говорили о Вогене и обменивались понимающими взглядами, когда разговор неизбежно переходил к дворцу Мира. Рассказы о героизме в развернувшихся там боях стали легендами.

– Я помню, что каждый кадианский солдат жалел, что не оказался там, – произнёс Рей, израсходовав весь заряд ружья за шесть контролируемых полуавтоматических очередей. Это было четвёртое ружьё сержанта, сгоревшие остатки предыдущих трёх валялись вдоль плавно менявшейся линии фронта.

– Забавно, – сказал Хокинс, нырнув назад в укрытие, когда несколько зелёных разрядов врезалось в стену над ним. – Всегда легко жалеть, что не оказался где-то после того, как бой закончился. Не так весело быть в том месте, когда лазерные лучи льются, словно дождь на полуострове Валькирии.

– Да, в этом есть правда, сэр, – согласился Рей.

Каменная пыль и падавший уплотнитель напомнили Хокинсу, что он не на Вогене, а здание позади них – не неприступная крепость дворца Мира. Справа и слева от капитана сотни кадианцев сражались на поспешно подготовленных позициях, чтобы не позволить врагу пересечь площадь Ангела. Хокинс и его солдаты располагались там же, где полковник Хастур в Последние десять дней, когда объединённая армия Железных Воинов и Братьев Серпа начала пятый штурм.

Пехотные взводы Хастура были не по зубам солдатам-рабам предателей, но он применил тяжёлую бронетехнику, чтобы остановить атаку Железных Воинов. Тяжёлую бронетехнику, которой у Хокинса не было.

Рей отбросил лазерное ружьё, ствол которого расплавился от жара и стал бесполезным. Он сорвал с разгрузки осколочную гранату и швырнул к статуе Сангвиния в центре площади:

– Граната!

Четыре кристаллических существа разлетелись на куски, когда она взорвалась.

– И простите меня властелин Ангелов, – добавил Рей, когда ударная волна оторвала одно из крыльев статуи.

– Лучше просить прощение, чем разрешение, верно? – спросил Хокинс.

– Зависит от того, к кому вы обращаетесь, – ответил Рей, высматривая новое ружьё среди убитых солдат.

– Рей! – крикнул Хокинс и бросил ему своё.

– Весьма признателен, сэр, – произнёс Рей, поймав оружие и без промедления возобновив стрельбу.

– Что скажешь, сержант?

– Мы сильно сдаём на правом фланге, сэр, – ответил Рей. – Я полагаю, что туда направлен главный удар. Какой-то умный засранец среди врагов знает, что на анфиладе у нас нет танков.

Сотрясающие взрывы прокатились по тренировочной палубе, когда, наконец, рухнуло воссозданное здание суда Вогена. Даже среди грохота падавших кирпичей и огня Хокинс расслышал крики.

– Адский огонь, – выругался он. – Там была ударная рота.

– Тяжёлая артиллерия?

– Тяжёлая артиллерия, – согласился Хокинс, вспоминая Последние десять дней. Суд предоставил прекрасную наблюдательную позицию для взводов поддержки Хастура, которые обрушили поток навесного огня на более тонкую верхнюю броню “Лэндрейдеров” Железных Воинов. На заключительных этапах сражения солдаты бросали взведённые миномётные снаряды и выпрыгивали из почерневших от пламени окон, прижимая к груди взрывчатку.