Кузницы Марса [трилогия]

Несдерживаемые такими ограниченными понятиями, как материя, время и пространство, хруды начали полномасштабную миграцию с Экснихлио. Они пересекут галактики и океаны времени, избавляясь от оков этого мира.

Но сначала они отомстят за украденную свободу.

Подчинившись последнему представлению фиксированных векторов, хруды незаметно прорылись сквозь скалу к ядру планеты.

Наивысшая энтропия поглотила расплавленное сердце Экснихлио.

И сокрушила его.

Болты устремились в небеса за шаттлом “Ренарда”, но корабль летел слишком быстро, чтобы его можно было сбить из стрелкового оружия. Танна всё равно стрелял, но опустил оружие, когда шаттл оказался вне досягаемости.

Сюркуф выкрикивал ультрамарские ругательства поднимавшемуся кораблю. Иланна Павелька опустилась на колени рядом с ним, склонив голову. Если бы у неё остались глаза, то Танна, пожалуй, решил, что она плачет. Вен Андерс и кадианцы сформировали свободный круг вокруг Котова, который наблюдал за отлётом Телока со смесью отчаяния и разочарования.

Эльдарские воины окружили провидицу. Её ксенолицо было слишком непостижимым для полного понимания, но Танне показалось, что уголки губ были подняты. Словно она с самого начала знала, что Телока не удастся остановить.

– Ты знала, что это произойдёт? – спросил он, приготовившись снести ей голову, если ему не понравится ответ.

– Это? Нет, – ответила она, и странно, но Танна поверил ей. – Это был всего лишь один из бесчисленных возможных результатов, но сам момент времени открыл столько вариантов потенциального будущего, насколько я и не смела надеяться.

Она посмотрела на медленно приближавшуюся армию неумолимых кристаллитов, словно это конкретное будущее было неизменно.

– Я никогда не встречусь с ними, – произнесла она.

– С кем? – спросил Танна, перезаряжая болтер.

– Моими дочерями. Они никогда не родятся, я не возьму их на руки и не увижу, как они будут расти, – сказала Бьеланна и по её лицу потекли слёзы. – Я надеялась, что ваши смерти восстановят будущее, где у них есть шанс появиться на свет, но такое злосчастное намерение только принесло ещё больше страданий. Всё, что я хотела изменить, окончилось ничем.

Танна дослал болт в патронник.

– Ничто никогда не заканчивается ничем, – произнёс он.

– Ты понимаешь, как нелепо это звучит?

– Ты хотела что-то изменить, – продолжил Танна, вспомнив последние слова Элия перед смертью во Вратах Дантиума. – То, что ты потерпела неудачу, не умоляет попытки. Знать, что можешь что-то изменить, но не попробовать… Вот что заслуживает презрения.

Говоря, Танна чувствовал полнейшую абсурдность происходящего, когда воин Адептус Астартес предлагал слова утешения ведьме ксеносов, убившей прошлого чемпиона Императора.

За пределами галактики, вдали далеко от света Императора, такое не казалось столь уж невозможным. Танна вздохнул, зная, что даже если он выживет и вернётся в Империум, то заберёт эту мысль с собой в могилу.

Армия кристаллических чудовищ была в сотне метров, приближаясь размеренной непреклонной поступью. Танна отошёл от эльдаров. Их смерти должны принадлежать им, и он не желал, чтобы его тело нашло последнее пристанище среди ксеносов.

Он подошёл к Котову, который крепко сжимал в одном из покачивавшихся механодендритов гравированный золотом пистолет. Два скитария встали по бокам от архимагоса, готовые отдать жизни на службе Механикус. Котов посмотрел на Танну взглядом, который, возможно, был извиняющимся, но, скорее всего, не был.

– Брат-сержант, – произнёс Котов, мрачно кивнув в сторону приближавшихся врагов. Алмазно-острые стекловидные клинки сияли под ясными синими небесами. – Какие-нибудь великие планы или стратагемы? Какие-нибудь мудрые слова Рогала Дорна или Сигизмунда, которые приведут нас к победе?

– Без пощады, без страха, без сожалений, – сказал Танна, и протянул боевой клинок Павельке. – Техноколдовство, которым вы обработали наше оружие, подействует на кристаллитов?

Павелька подняла голову в капюшоне, и Танна скрыл отвращение от глубоких ожогов вокруг мёртвой оптики.

– Возможно, – ответила она. – Если вы вонзите клинок достаточно глубоко.

– В этом можете не сомневаться, – сказал Танна.

Глоссарий:

Angel Square – площадь Ангела

Kasr Creta – каср Крета

Khai-Zhan – Хай-Чжань

Palace of Peace – дворец Мира

Vogen – Воген

Микроконтент 17

Ветераны войны на Хай-Чжане приглушёнными голосами говорили о Вогене и обменивались понимающими взглядами, когда разговор неизбежно переходил к дворцу Мира. Рассказы о героизме в развернувшихся там боях стали легендами.

– Я помню, что каждый кадианский солдат жалел, что не оказался там, – произнёс Рей, израсходовав весь заряд ружья за шесть контролируемых полуавтоматических очередей. Это было четвёртое ружьё сержанта, сгоревшие остатки предыдущих трёх валялись вдоль плавно менявшейся линии фронта.