Квадратные углы

– На улице дождь.

Она достала из шкафа большое махровое полотенце и протянула мне.

– Иди под горячий душ, а то простынешь. Я посушу твою одежду.

Я нырнул в душевую кабину. Горячая вода тут же обожгла кожу. Сначала плечи, потом грудь.

Мама повесила мою куртку на сушилку, а остальную одежду бросила в стиральную машину. В этом доме всегда есть запасные вещи, и от Макса осталось много барахла, которое давно пора выкинуть, но рука не поднимается. Хорошо, у нас один размер.

– Тебе дать спортивный костюм, или пока наденешь халат? – спросила мама, заглянув ко мне в кабинку.

– Все равно.

Тактично выпроводив ее, я закрыл дверку.

Она даже в детстве меня не мыла. Этим всегда занимался отец.

Ее выгнал, как тут же появился еще один любопытный.

– А что ты тут делаешь?

Показалось смешное личико Макса.

– Моюсь.

– А! – сморщив нос, сказал он. – Ты расскажешь мне сказку?

– Расскажу. Только сейчас выйду из ванной и расскажу. Идет?

– Идет!

Он убежал, а я, наконец-то, смог выйти из душа. Вытерся полотенцем и надел теплый халат.

На кухне уже накрыт стол. Только я сел, как мама тут же поставила тарелку с горячим супом.

– Сынок.

Зашел отец.

– Привет, пап.

Макс залез ко мне на колени, а Бернар лег на ногу. Маша даже не вышла из своей комнаты. Мама что-то варит на плите.

Хорошо дома. Здесь всегда уютно и пахнет свежей выпечкой.

Маленькая ручка сразу же потянулась к вазочке с печеньем.

– Бабуля испекла пухляшки, – радостно сообщил мальчик. – Ты любишь пухляшки?

Он чуть ли не залез мне в рот, чтобы услышать ответ.

– Угу, – промычал я.

Сластена. Весь в деда. Макс не любил выпечку, иногда ел конфеты, но очень редко. А этот не может жить без сладкого.

Острые коленки воткнулись мне в живот. Потом он развернулся к столу, откинул голову назад, протянул руку и потрогал мой нос.

– Макс, – одернул его дед. – Дай Алекс поест.

Избаловали.

– Расскажи мне сказку.

Он снова повернулся ко мне лицом.

Черные глазки. И личико, как у Софии, круглое, с веснушками на носу.

Снова вспомнил о ней, и аппетит пропал.

А как не вспомнить? Если все дети в этом доме ее. И кружка на сушилке осталась с тех пор, как она жила здесь месяц. В ванной стоит крем для рук. Пастель до сих пор пахнет сладкими духами.

– Какую ты хочешь сказку?

– Интересную.

– Про смелого зайку?

– Да. И про его папу.

– А у зайки был папа? – удивилась бабушка.

– У всех детей есть папа.

Вступил в разговор дед. Тут прибежала Маша, даже не поцеловала, не поздоровалась. Прилипла к тарелке с печением и уставилась в телевизор.

Только я успел сунуть ложку в рот, как Макс снова стал вертеться у меня на коленях.

– Расскажи про папу.

– Какого папу? – ожила Маша. – Про моего?

– Нет, – надул губы мальчик, – про моего.

– А где твой папа?

– Мама сказала, он живет далеко. Мы скоро к нему полетим на самолете.

Папа подавился чаем, а у мамы упала ложка в раковину.

– Твой папа не может быть далеко, – сумничала Маша. – Ты – мой брат. У нас одна мама, значит, и папа должен быть один. Скажи, дедушка!

– Ну, да. Ну, да. Наверное.

Макс удивленно взглянул на меня. Его карие глаза так близко, что кажутся огромными и круглыми. Крошечные пальчики трогают щетину на подбородке, а потом он нежно погладил меня по щеке.

Больше я не смог проглотить ни куска.

Как объяснить четырехлетнему мальчику, что у сестры с братом могут быть разные отцы? Дед и бабушка одни. И мама.

В эту ночь спали все, кроме меня. Город уснул и транспорт. А я все лежал в кровати и вспоминал его взгляд.

Макс. Старший брат. С самого детства он был для меня другом, а еще защитником. Мама баловала его, а он меня. Папа ругал обоих, а он всегда брал вину на себя. В школу ходили вместе, дрались с мальчишками за гаражами, курили одну сигарету на балконе. Потом он ушел в армию и вернулся домой только через пять лет. Я поступил в институт. Повзрослели, выбрали профессию. Пути разошлись, стали жить в разных квартирах. Но, продолжали быть братьями. Выручали друг друга в трудные минуты, стояли горой, перед родителями.

До сих помню, как разговаривал с ним в тот злосчастный день. Последний день его жизни. Макс…

Около трех часов утра я вскочил с кровати. Не могу больше лежать, не могу думать. Пошел на кухню и выпил две таблетки снотворного. Снова лег, а сон все равно не идет. Глаза смотрят в потолок, а в голове мысли.

София. Я протянул руку и взял с тумбочки телефон.

– Привет, Алекс! – сказал Сергей бодрым голосом. – Тоже не спиться?

– Я набрал не тот номер?

– Тот. Просто София забыла свой телефон на кухне. А я вот сижу и смотрю телевизор.

– Она спит?

– Давно.

– А ты почему не спишь? Три часа.

– Я выспался в больнице. Больше не могу. А еще показывают фильм про войну в Афганистане. Уже шестая серия. Как тут уснуть?

– Как ты себя чувствуешь?

– Сносно. Было и лучше.

– А она?

– Она устала. Целый день копалась в огороде и в восемь часов упала в кровать.

– София?

Не могу представить ее с лопатой в руке.

– Да, да. Она великолепный садовод. Выращивает такие помидоры! Ты что! Весь поселок ходит к ней за советами. А какие она маринует грибы! Закачаешься!

Даже думать об этом страшно.

– Видимо она действительно тронулась головой.