Квадратура круга. Том 3

Олеся молча села обратно на свой стул и демонстративно принялась за еду, Валяев же изобразил нечто вроде танца, вильнув бедрами и хлопнув себя ладонями по животу, да и побрел на свое место, находившееся, между прочим, рядом с именинником.

– Еще мартини? – осведомился у Верейской Олег, взяв в руки полупустую бутылку. Та ничего не ответила, так, словно слева от нее никто и не сидел. Мужчина все же наполнил ее стакан, а после тоже уставился в тарелку.

– Тебе очень повезло, – внезапно сообщила Вике Олеся. – Я даже немного завидую.

– Только делай это издалека, – с ощутимой угрозой в голосе отозвалась моя спутница, которую, похоже, на самом деле изрядно насторожили слова Валяева. – Такова моя маленькая личная просьба. Пока просьба.

– Я ее услышала, – невозмутимо отозвалась Верейская и положила в рот кусочек мяса. – Но откровенность за откровенность – мне плевать на любые просьбы, исходящие от людей, к которым я не испытываю чувства благодарности или почтения. Твоего имени в этом списке нет, потому особо ни на что не рассчитывай, в приоритете всегда будут только мои собственные интересы.

– Великолепно. – Голос Вики стал просто-таки медовым. – Ни ты, ни я не скованы никакими обязательствами или условностями по отношению друг к другу. На том и сойдемся.

– Твое здоровье. – Олеся протянула руку, в которой держала бокал, Вика сделала то же самое, стекло звякнуло о стекло.

Мое самолюбие эта сцена потешила, но и не более того. Нет, никаких скандалов Вика в ближайшее время мне устраивать не станет, она не настолько глупа. Но атмосфера подозрительности или того хуже – тотальной слежки мне тоже нафиг не нужна.

Нет, ну какая скотина этот Валяев. Кто его за язык тянул? Впрочем, не исключено, что все сказанное прозвучало не случайно, он специально меня слил. Нет, возможно, изначально данная цель им перед собой не ставилась, это был, так сказать, экспромт, но мне от этого не легче.

Прокурлыкал ноутбук, стоявший рядом с Азовым, тот моментально поправил ворот рубашки, пригладил волосы и глянул на Зимина, сидевшего рядом.

Ого, даже так? А я-то с самого начала думаю, зачем ему тут оргтехника? Теперь понятно.

– Добрый вечер, Илья. – Мощный голос Старика, казалось, заполнил не такое уж и маленькое помещение кафе. – У тебя сегодня праздник, друг мой, и я рад тебя поздравить с ним. Увы, сам не смог приехать, но это не значит, что у меня нет желания поднять бокал вина за твое здоровье. Поверь, я сейчас с великой радостью сел бы за стол с твоими друзьями, произносил здравицы, смеялся и радовался жизни, но дела таковы, что этой возможности у меня сейчас нет. Ты понимаешь, о чем я веду речь.

– Разумеется, – чуть склонил голову Азов. – Признаюсь – вас здесь не хватает. Сегодня ко мне пришли все те, кого я по праву считаю своими друзьями, но даже если одного из них за праздничным столом нет, то счастье нельзя считать полным.

– Хорошо сказано, – гулко раскатились слова Старика. – Да, не слишком учтиво то, что я поприветствовал лишь тебя. Покажи мне тех, кто пришел в твой дом этим вечером, у меня есть желание сказать пару слов и им.

Азов развернул ноутбук экраном к нам, мы увидели костистое лицо нашего самого главного руководителя. Он, как всегда одетый во все темное, сидел в кресле, и за его спиной в камине исходили багровым светом угли, придавая данной картине определенную мрачность.

А еще мне показалось, что комната, из которой ведется трансляция, мне знакома. Нет, не непосредственно данное помещение, а, скажем так, его общий стиль. Гобеленовые стены, камин, отделанный круглыми булыжниками, витражное окно… Уж не в предместьях ли Праги сейчас обретается владелец «Радеона»?

– Рад всех вас видеть, друзья мои, – достаточно тепло произнес Старик. – Илья, за твоим столом сидят те, кого я и сам был бы рад приветствовать на каком-то из своих празднеств. Они у меня, увы, редки, потому к подбору гостей я подхожу очень придирчиво, но никто из вас не был бы вычеркнут из списка. Никто, кроме одной персоналии. Я не стану называть имя того, о ком идет речь. Это не мой день, это день Ильи, и только ему решать, кого он принимает в своем доме.

Ну, дураком надо быть, чтобы не понять, кого Старик имеет в виду. И я, признаться, испытал некое удовольствие, глядя на то, как покрывается нездоровой краснотой лицо Валяева. Нет, есть на свете все же некая высшая справедливость. Нагадил – получи.

– Друзья мои, я рад выпить с вами, пусть даже так, находясь вдали от вашей сердечной компании, за здоровье Ильи. Путь, по которому он идет, тернист, темен и опасен, но никто никогда от него не слышал ни жалоб, ни просьб о помощи. И это притом что он всегда добивается тех целей, которые перед собой ставит. Это великий талант, который при рождении получает далеко не каждый. Твое здоровье, друг мой!

– Ваше здоровье! – разноголосо грянули и мы, а после весело зазвенели бокалами, рюмками и стаканами.

– А теперь, простите, я вынужден откланяться, – сообщил нам Старик, цокнул языком и произнес напоследок: – Нет, все же в этой новой технике что-то есть!

Экран мигнул и погас.