Квадратура круга. Том 3

элитное активное умение “Порхающая бабочка”;

титул “Гордый птах”;

картина для размещения в личной комнате (при наличии таковой), изображающая вас в момент прыжка с моста;

уникальный нагрудный знак “1,2,3 – прыгнули”.

Примечание

Возможность получить данное деяние предоставляется однократно, вне зависимости от того, сколько раз вы еще побываете на Темных путях Сумакийских гор».

Шутники, а? Хотя… Это вполне достойный способ выйти из ситуации, если посмотреть с другой стороны, особенно для тех, кого в этой тишине и пустоте начали донимать фобии. Вроде как и выбрался, и упрекать себя не в чем – как-никак, элитное деяние с кучей довольно вкусных подарков заработал. Что вот за «Порхающая бабочка» такая? Может, это мегаскил, которого вообще ни у кого в игре нет?

Ей-ей, на мгновение даже задумался – может, в самом деле ну его? Сигануть вниз головой, крикнуть «я свободен» и получить то, о чем орешь. А после замок, дневной свет, камни площади под ногами, вокруг все свои, Ромула опять же можно пойти опросить…

Задумался, а после прогнал эту мысль из головы. Не потому, что я из тех людей, кто всегда идет до конца, нет. Просто потому, что… Да не знаю я почему. Не мой это вариант, вот и все! Неправильно так.

А минут через десять я наконец понял, что в сумрак впереди стал неоднороден и извилистое нечто – это второй край пропасти. Как видно, предложение сдаться и покинуть эту локацию выдают где-то на середине пути, то ли из провокационных соображений, то ли все-таки из гуманных.

Ох, какое счастье я испытал, когда мои ноги коснулись камня! Чуть не сплясал от радости. Мало того, схожие чувства испытывали даже личи, которых, как мне казалось, вообще трудно чем-то напугать.

– Нама туда, – повертев головой, сообщил Ррашт и ткнул кривым пальцем вправо. – Точно туда.

Похоже, тут что-то вроде перекрестка, только без указателя или путевого камня. Широкая площадка и три тоннеля, расходящихся в разные стороны, практически классика жанра.

– А чего не туда? – Вытянул руку Рафаил, показывая налево. – Там тоже тропа есть.

– Знаю. – Передернул плечами дуэгар. – Моя великая шаман Хрытт так учи. Словами не передай, просто знаю и все. Если ваша хоти туда идти, идите, моя ваша не держи. Но моя и его иди туда.

«Его» – это моя. То есть я. Черт, скоро с этим товарищем я родную речь забуду. Трудных падежей русских языков, так сказать.

– Идема. – Зябко передернул плечами Ррашт. – Нельзя стоять, надо ходить.

– ЗОЖ рулит, – согласился с ним я. – Веди, Сусанин.

Надо заметить, что окружающий пейзаж по эту сторону пропасти был куда живописней. Топая по каменной дороге, я вертел головой, отмечая то и дело встречающиеся ответвления от нее, россыпи камней, поблескивающие то ли слюдяными, то ли и вовсе золотыми вкраплениями, горбатые мостики, переброшенные над жутковато выглядящими провалами. Вот тоже интересно – они рукотворные или природные? Проверить, конечно, не получится, но любопытно до чертиков.

Мы отмахали приличное расстояние без каких-либо проблем, и я даже начал думать о том, что раз в кои-то веки путешествие под землей происходит без многократного адреналинового притока, как наш проводник внезапно остановился, настороженно повел носом, сузил глаза и страшным шепотом приказал:

– Ложися! Нета нас тут!

Причем сам первым бухнулся на каменную тропу, всем своим тщедушным тельцем вжался в нее, а после сгреб узловатыми пальцами пыль и присыпал себя ею сверху. Надо полагать, для лучшей маскировки.

Врать не стану – выглядело это диковато, но приобретенный за время игры опыт говорил мне, что подобные вещи просто так и вдруг не происходят, потому я немедленно примостился рядом с ним.

– Ложися! – промычал Ррашт, глядя на так и оставшихся на ногах личей, которые вращали своими капюшонами, выглядывая ту опасность, которая обеспокоила нашего проводника. – Падла буду, лежать нада!

– Выполнять команду! – шепотом приказал личам я. – Именем Барона! На землю, сказано!

Чудно, но эта парочка меня послушалась.

И очень хорошо! Уже через минуту я понял, что именно учуял Ррашт. Вернее, увидел.

Совсем недалеко от нас, за двумя провалами и живописной грудой камней, более всего напоминавшей руины очень-очень старого форта, сначала блеснули огоньки факелов, а после показались и те, кто их нес.